Фантомас разбушевался: подробности ограбления в Музее современного искусства Парижа

Подробности дерзких краж из музеев и частных коллекций то и дело украшают телевизионный эфир и первые полосы газет. Но скандал, приключившийся недавно в Музее современного искусства города Парижа, принадлежащем мэрии французской столицы, с лихвой затмил все остальные. Похищены пять живописных полотен, первоначально оцененных в полмиллиарда евро. 

В чьих руках находятся шедевры, похищенные из Музея современного искусства города Парижа? 

Впрочем, дело тут не в цене. Шедевры живописи – продукт штучный, уникальный, который не взвесишь в долларах или евро. В данном случае речь идет о таких известных полотнах, как «Женщина с веером» Амедео Модильяни, «Голубь с зеленым горошком» Пабло Пикассо, «Пастораль» Анри Матисса, «Олива близ Эстака» Жоржа Брака и «Натюрморт с подсвечниками» Фернана Леже. Невосполнимая потеря. Правда, очень скоро выяснилось, что рыночная стоимость похищенного на самом деле не превышает и 100 миллионов евро. Но опять же суть не в деньгах. А в том клубке скандалов, который возник после ограбления одного из наиболее известных музеев Парижа.

Фантомас разбушевался

«Злоумышленники, явно принадлежащие к гангстерским бандам, совершили, что называется, идеальное преступление. Они были прекрасно оснащены, хорошо информированы и прибегли к самым современным техническим средствам», – поспешил заявить после исчезновения картин Кристоф Жирар, представитель мэрии Парижа. Увы! На самом деле «идеальное» ограбление произошло с легкостью необычайной – с применением примитивных инструментов, в числе которых фигурировала чуть ли не ручка от мясорубки.

Злодеи проникли в музей рано утром с восточного крыла порядочно обветшавшего Токийского дворца, построенного ко Всемирной выставке 1937 года в стиле ар-деко на парижской площади Трокадеро. Преступники перекусили цепь на железной ограде, взломали ее замок и аккуратно выдавили одно из оконных стекол. Судя по всему, они никуда не спешили и действовали по-хозяйски. Вырезать холсты из рамы не стали, напротив – бережно извлекли картины из багетов. И исчезли тем же самым путем, не увиденные ни дозорами полиции, часто курсирующими в престижном квартале Пасси, ни многочисленными камерами наружного наблюдения, развешанными на соседних домах.

Ловкость рук. Примерно таким образом были вынесены и картины из Токийского дворца. Подрамники злодеи не взяли
Фото: Philippe De Poulpiquet (MAXPPP EPA)

Любопытная деталь. Совершенно очевидно, что работала команда. Но камеры видеонаблюдения почему-то зафиксировали только одного высокого мужчину в черном трико и такой же черной маске, и то буквально на несколько секунд. Внутри же, непосредственно в музее, вообще ничего не было замечено. Фантомас отдыхает!

Неспроста парижские журналисты тут же прозвали ловких грабителей «ниндзя». И впрямь: ведь система внутренней сигнализации, реагирующая на изменение пространственного объема в помещении, старательно промолчала. Да и трое охранников, дежурящих в музее ночью и регулярно совершающих обход залов, не обнаружили ничего подозрительного. Мистика? Как очень скоро выяснилось, никаких чудес в стиле блокбастера «Ночь в музее» в Musee d`Art Moderne de la Ville de Paris (сокращенно – МАМ) и в помине не было.

Помнится, лет пятнадцать назад я спросил приятеля, впервые побывавшего во Франции, что его больше всего поразило. Он ответил: «Стеклянные двери с замком». Так вот, в МАМ, расположенном на первом этаже огромного, обсаженного по крыльям зеленью здания, все просторные окна выходят прямо на землю, почти на уровень тротуара. Взломал решетку, высадил стекло – и шагай прямиком в выставочные залы! Одна надежда на сигнализацию, но она-то, как сейчас стало ясно, весьма устаревшая и не действовала, причем уже много дней. И это при том, что вся сигнализация музея должна была быть обновлена четыре года назад.

С 2004 по 2006 год МАМ закрывали из-за проводившихся в нем реконструкционных работ. Как явствует из сметы, парижская мэрия, которой принадлежит музей, вложила в реновацию здания, включая и усовершенствование охранных средств, кругленькую сумму в 15 миллионов евро. Теперь остается только гадать, куда на самом деле были «слиты» деньги. «Страшно об этом говорить, но подобное ограбление надо было осуществить хотя бы для того, чтобы показать всем, что мэрия тратит деньги на рекламу и на пиар, а не на безопасность произведений искусства», – считает Филипп Рийон, президент популярного во Франции движения художников La Peau de l`Ours («Медвежья шкура») и сам художник.

Оказывается, еще 30 марта дирекция музея сообщила фирме, обеспечивающей обслуживание технической охраны учреждения, в котором хранится более восьми тысяч уникальных произведений искусства, что система объемной сигнализации в залах не работает. Компания среагировала оперативно и, определив поломку датчика, отправила в партнерскую организацию, специализирующуюся на производстве этих злосчастных приборов, заказ на приобретение одного из них. Как назло, нужной детали на складе не оказалось, ее пришлось запрашивать на другом предприятии.

В общем, без сигнализации богатейший музей оказался практически беззащитным. Ограбление века оставалось лишь вопросом времени.

Игры на страхе

«В чьих интересах было совершено ограбление, остается только гадать, – говорит Эллиот Макдоналд из лондонского кабинета страховой компании Hiscox, специализирующейся на произведениях искусства. – Ведь все украденные картины наверняка тут же объявлены Интерполом в розыск. Они попали в каталог похищенных произведений искусства, покупка или перепродажа которых карается законом.

Только в одной Франции существует база данных, сокращенно называемая TREIMA, в которой представлена информация о восьмидесяти тысячах украденных во всем мире шедеврах. Вероятнее всего, злодеи выполняли заказ какого-то тайного коллекционера, собирающего шедевры, которыми может любоваться только он один. Не говоря уже о том, что на фоне нынешнего финансового кризиса произведения искусства принадлежат к таким же надежным ценностям, как золото или бриллианты».

Около пяти миллиардов евро – таков годовой оборот черного рынка произведений искусства, занимающего четвертое место в списке прибыльных сфер преступной деятельности после торговли наркотиками, оружием и отмывания денег. Этот рынок, охватывающий крупнейшие столицы мира, подобен черной дыре, в которую без следа засасываются шедевры. Безвозвратно, бесповоротно. Примеров тому тьма тьмущая.

…18 марта 1990 года в бостонский Музей Изабеллы Стюарт Гарднер вошли два американских полицейских и сообщили охране, что им требуется осмотреть музей – в одном из его залов сработал сигнал тревоги. Доверчивых охранников связали, а из музея беспрепятственно вынесли 13 полотен, в том числе и работы Дега, Мане, Рембрандта и Вермеера. Ни один из похищенных шедевров никогда впоследствии не всплывал.

Как, впрочем, и картины, унесенные двумя гангстерами в масках белым днем 21 августа 2004 года из Музея Эдварда Мунка в Осло. Черный рынок шедевров засекречен круче, чем любая спецслужба, и не терпит проколов. Его агенты – лучшие профи криминального мира, а его клиенты – набобы, готовые покрыть любое преступление, лишь бы завладеть заветной картиной. Запереть ее в сейф и лишь изредка любоваться тайком.

Любопытная деталь: картины в Париже не были застрахованы. Возможно ли это? Да и вообще, почему про похищенные шедевры соврали, будто их совокупная стоимость составляет полмиллиарда, а не 100 миллионов евро, как на самом деле?

«Не удивляйтесь, но в большинстве случаев и в России, и за рубежом картины в музеях – я не говорю уже о частных коллекциях – не страхуются, – сказал «Итогам» Игорь Иванов, заместитель генерального директора страховой компании «РЕСО-Гарантия». – Дело в том, что страхование произведений искусства удовольствие слишком дорогое и непростое из-за сложностей экспертной оценки. К тому же музеи, как правило, страхуют не экспонаты, а сами помещения – на тот случай, если их, скажем, зальет. То есть музейщики предпочитают вкладывать деньги в безопасность, нежели в страховку. Это, по большому счету, можно понять: главное – сохранить картину, а не получить деньги после ее гибели».

Другое дело – транспортировка произведений искусства, например, из музея в музей или с выставки на выставку. Тут страховка предусматривается практически непременно. Как показывает статистика, именно на перевозки приходится 80 процентов урона, нанесенного шедеврам. Забавно звучит у профессионалов название этой «дорожной» формы страхового полиса: «от гвоздя до гвоздя». То есть снял застрахованную картину со стены одного музея и повесил на стену другого. Впрочем, и в многочисленной семье музейщиков, к сожалению, не без урода. Известна история о том, как директриса знаменитого парижского Marmottan была уволена после того, как выяснилось, что она перевозила в багажнике своего личного автомобиля картины мэтров такого масштаба, как Василий Кандинский.

Следствие набирает обороты. За дело взялись сыщики из первой в мире национальной службы, специализирующейся на розыске произведений искусства: Office Central de lutte contre le traffic des Biens Culturels. Версий расследования, муссируемых журналистами в Пятой республике, множество. Одни – их большинство – считают, что картины из МАМ были вынесены по заказу гангстерского синдиката, выполняющего заказы нуворишей. Другие полагают, что дело не обошлось без влиятельных чиновников из парижской мэрии (при этом вспоминают о расстрелах в Китае чиновников, виноватых в краже антиквариата). Третьи склоняются к гипотезе, более близкой к реалиям европейского бытия.

Завещание дантиста

Если порыться в музейных архивах, можно без труда определить, откуда взялась в фонде МАМ та или иная картина. Дело в том, что почти полностью сокровищница этого очага культуры составлена из даров из частных коллекций. Деталь: все пять похищенных в мае работ когда-то принадлежали одному и тому же человеку, Морису Жирардену, завещавшему МАМ свою коллекцию накануне смерти в 1951 году. Почему воры унесли именно эти картины? Вот вопрос. Они словно скрупулезно выбирали конкретные шедевры. Так, висят рядом две картины Модильяни, но злодеи почему-то взяли именно «Женщину с веером» из коллекции Жирардена.

И тут стоит, видимо, поговорить о самом Морисе Жирардене.

Известный в Париже дантист, он был увлеченным коллекционером и специализировался на авангардной живописи начала двадцатого века: импрессионизм, фовизм, кубизм… Когда он решил передать свое собрание картин музею на площади Трокадеро, в семье вспыхнул скандал. Отпрыски не хотели допустить передачи парижской мэрии гигантской коллекции. И тем не менее после судебных дрязг завещание миллионера было исполнено. Месье Жирарден умер, поставив у изголовья ту самую свою любимую «Пастораль» Матисса (ее ориентировочная стоимость – 15 миллионов евро), которая была недавно украдена, и бросив на нее прощальный взгляд.

Не надо быть Эркюлем Пуаро или комиссаром Мегрэ, чтобы задаться тихим вопросом: уж не по заказу ли потомков покойного дантиста исчезли картины из музея?

И еще: появление столь богатой коллекции у заурядного врача не подлежит в полной мере разумному объяснению в такой придирчивой к чистоте капиталов стране, как Франция. Судачат, будто Жирарден в годы гитлеровской оккупации отщипнул немалую часть от состояний богатейших еврейских семей, уничтоженных фашистскими «чистками». Следуя этой версии, нельзя исключать, что украденные из МАМ шедевры украшали когда-то парижские особняки еврейской буржуазии. Впрочем, каких только ужастиков папарацци не придумают в поисках сенсации.

Если же говорить конкретно, то пока что участь похищенных шедевров никому не известна. Впрочем, история знает немало случаев, когда подобные авантюры заканчивались хеппи-эндом. Мне вспомнилась анекдотичная ситуация, возникшая несколько лет назад с кражей в Лос-Анджелесе виолончели Страдивари. Из инструмента стоимостью в 3,5 миллиона долларов, в конце концов случайно найденного на помойке, хотели сделать подставку для компакт-дисков: «верхнюю крышку можно было бы укрепить на петельках, как дверцу, а внутри наделать полочек…». Хочется верить, что картины Матисса, Пикассо и Модильяни, унесенные из МАМ, не превратят в тряпки и собачьи подстилки.

Впрочем, мораль сей басни куда глубже: шедевры живописи, превратившиеся волей кризиса в один из самых выгодных активов, стали еще и активом в прямом смысле слова доступным. А потому, увы, не защищенным от того, чтобы кануть в запасники подпольных коллекций и никогда больше не увидеть свет.

Автор: Кирилл Привалов, журнал «Итоги»