Дело украинского «шпиона-пенсионера» Юрия Солошенко захваченного Россией

Если внимательно изучить список украинских граждан, содержащихся в России по разным обвинениям (и это только те, о которых есть хоть какая-то информация), создается такое впечатление: начиная с мая прошлого года Украина планомерно засылала в Россию убийц, террористов, шпионов, а российским спецслужбам приходилось отслеживать передвижения всех украинцев по территории нашей страны и выискивать среди них преступников.

На чем основано преследование украинца Юрия Солошенко и есть ли шанс на его освобождение?

5 октября в Мосгорсуде начинается судебный процесс по делу бывшего директора полтавского военного завода «Вымпел» 73-летнего Юрия Солошенко. Его обвиняют по статье «шпионаж» (275 УК РФ).

Чуть больше года назад, в разгар российско-украинского конфликта, когда доблестные наши пинкертоны в погоне за звездочками и повышением по службе отлавливали в России украинских граждан, Юрий Данилович Солошенко приехал в Москву из Полтавы.

Приехал он на один день на поезде. У Солошенко была назначена встреча с его давним партнером из Министерства обороны России, с которым он долгие годы сотрудничал — пока Россия с Украиной еще не поссорились.

Юрий Солошенко в 2009 году. Фото: личный архив

Их сотрудничество регулировалось межправительственным соглашением о порядке передачи товаров военно-технического назначения. Подписано соглашение было в 1993 году, а дезавуировано — 20 мая 2013-го, то есть вскоре после аннексии Крыма.

Завод в Полтаве, который долгие годы возглавлял Солошенко, работал на оборону Советского Союза, а после распада — на оборону Украины, но старые связи сохранились, Солошенко их поддерживал и часто приезжал в Москву.

Дело украинского «шпиона-пенсионера» совершенно секретно, как все дела о госизмене и шпионаже, и узнать подробности обвинения до тех пор, пока не вынесен приговор, практически невозможно. Все участники этой истории должны хранить гостайну: обвиняемый, адвокаты, прокуроры, следователи, родственники.

Можно предположить, что Солошенко задержали на заводе в Москве, куда он приехал на встречу со своим давним партнером. Судя по подробностям других, похожих дел, можно легко представить себе, как все происходило.

Солошенко общается со своими давними друзьями и партнерами из Москвы. Люди в штатском: «Вы Юрий Данилович? Пройдемте!»

Солошенко увозят в Следственный комитет в Лефортово. Там допрос. Как рояль в кустах, возникает государственный адвокат.

Обвинение: шпионаж в пользу Украины. Якобы Солошенко собирался на «Камазе» вывезти в эту страну какое-то крупногабаритное оружие. Обещают срок от 7 до 20 лет. Больше года тюрьмы, госадвокат. Редкие письма детям, жене и внукам. Полная изоляция в Лефортовской тюрьме. Камера на двоих.

Второй человек в камере, как правило, — «наседка». Сокамерники часто меняются. Они советуют признавать свою вину. Следователь и госадвокат обещают, что его отпустят на свободу, если он признает вину. Еще следователь и адвокат играют в «доброго и злого следователя». Следователь по просьбе Солошенко покупает ему сало и фрукты. Время от времени, в зависимости от того, как себя ведет Юрий Данилович, следователь угрожает ему большим сроком или обещает условный срок и свободу.

Приходят правозащитники: они советуют Солошенко послать телеграмму украинскому консулу, чтобы тот посетил его в тюрьме.

Солошенко: «Консулу я не нужен. Так говорит мне следователь: консул мной не интересуется».

Правозащитники объясняют: «Консул очень хочет посетить вас, но его не пускает следователь».

Юрий Солошенко в 2015 году. Фото: личный архив

Юрий Данилович не знает, кому верить. Идут дни, недели, месяцы. Солошенко жалуется на сердце. Тюремные врачи говорят, что он вполне «сохранный» и может находиться под стражей.

Но тут случается чудо: в Украине арестовывают двух российских военнослужащих — сотрудников ГРУ Александрова и Ерофеева. Они просят о встрече с российским консулом. Украинские следователи пускают консула к ним. И тогда к Солошенко в Москве, в Лефортовской тюрьме, пускают украинского консула.

И это — уже надежда на возможный обмен, на освобождение, на экстрадицию в Украину. Но только после приговора.

Каждый раз, когда я посещаю Юрия Даниловича в «Лефортово», он говорит: «Я — патриот России и патриот Украины. Мы раньше жили в одной стране. Я не шпион. Я очень хочу домой. К детям, к внукам. К жене».

Солошенко рассказывает, что, закрывая уголовное дело, следователь ФСБ Микрюков посоветовал ему попросить консула, чтобы в Мосгорсуд пришло письмо из Украины: Солошенко, мол, готовы обменять на российских военнопленных.

И Юрий Данилович каждый раз просит меня: «Сообщите моим сыновьям, пусть они позаботятся о таком письме».

Сыновья давно позаботились. Это письмо, наверное, уже в Мосгорсуде.

За время следствия Юрий Солошенко написал более 40 ходатайств и заявлений. Он написал вступительную речь для суда. Он написал последнее слово, которое зачитает перед тем, как судья удалится в совещательную комнату для вынесения приговора.

Он попросил сыновей, чтобы они переслали ему поездом костюм, чтобы прилично выглядеть на суде.

Я не разочаровываю Солошенко.

Я тоже надеюсь, что Мосгорсуд и судья Расновский, специализирующийся на шпионаже и госизмене, не будет строг к 73-летнему Юрию Даниловичу с его больным сердцем — ишемической болезнью и тахикардией.

Я очень надеюсь, что судья Расновский отправит Солошенко домой.

Уголовное дело состоит из четырех томов.

Процесс должен закончиться очень быстро.

Но я очень боюсь, что, если приговор будет обвинительным, и судья Расновский приговорит Юрия Даниловича к реальному сроку заключения, его сердце не выдержит.

И это будет смертный приговор.

Охота на украинцев

Если внимательно изучить список украинских граждан, содержащихся в России по разным обвинениям (и это только те, о которых есть хоть какая-то информация), создается такое впечатление: начиная с мая прошлого года Украина планомерно засылала в Россию убийц, террористов, шпионов, а российским спецслужбам приходилось отслеживать передвижения всех украинцев по территории нашей страны и выискивать среди них преступников.

История украинского студента Юрия Яценко, который год просидел в российской тюрьме по обвинению в хранении пороха и был освобожден «за отсиженным», очень многое объясняет тем, кто интересуется, как можно из простого украинца «сварганить» террориста, шпиона, нарушителя Женевской конвенции и басаевского боевика.

Я не хочу сказать, что все украинцы святые и не совершают никаких преступлений, в частности, в России. Но те, о ком я говорю, — а их около десяти или чуть больше человек, — это люди, чья виновность вызывает большие сомнения.

Почему?

Почти не сомневаюсь, что многие из них, как Олег Сенцов, Александр Кольченко, Алексей Чирний, Геннадий Афанасьев, подвергались пыткам (о пытках, через которые прошел студент Юрий Яценко, читайте здесь).

Надеюсь, что 73-летнего Юрия Солошенко и 58-летнего Виктора Шура не пытали, но в том, что их «обрабатывали психологически» и добились результата, — почти не сомневаюсь.

Что же касается Станислава Клыха и Николая Карпюка, которых обвиняют в участии в 1994 году в военных действиях на стороне чеченских боевиков и убийствах российских военнослужащих, то в отношении них, вероятнее всего, тоже применялись страшные пытки.

Автор: ЗОЯ СВЕТОВА, Открытая России