Трагедия миролюбивых туземцев с полинезийского островка: хотели мира — получили геноцид

В феврале 2021 года в парламенте Новой Зеландии случился скандал. Депутата Равири Вайтити от представляющей интересы туземного населения партии маори выгнали из зала заседаний. Политик намеренно нарушил дресс-код и пришел в парламент без галстука. Этот элемент одежды Вайтити называет «удавкой колониализма» и носит вместо него традиционный оберег из зелёного камня.

Трепетное отношение к своим традициям и культуре характерно для всех маори. В 19 веке, во время колонизации Новой Зеландии европейцами, это помогло туземцам отстоять свои права и сохранить идентичность.

Но культура и традиции маори — это не одни только ожерелья, причудливые татуировки на лицах и воинственный танец хака, ставший фишкой национальной сборной по регби. Исторически этнос отличали крайние воинственность и жестокость, в том числе в отношении себе же подобных. Тем удивительнее, что именно из маори выделился особый народ мориори, принципиально отвергавший любые конфликты. И как раз другие туземцы не дали ему дожить до 21 века.

Полинезия — самый большой макрорегион Океании, гигантский треугольник с вершинами в Гавайском архипелаге, Острове Пасхи и Новой Зеландии. Десятки островов населяют объединённые общим происхождением народы. Примерно за тысячу лет до нашей эры их далёкие предки приплыли сюда на больших лодках из Юго-Восточной Азии.

Ни один из найденных ими островов не позволял одновременно жить в комфорте большому числу людей. Скученность вела к конфликтам, проигравших вынуждали искать новое место для жизни. За несколько веков полинезийцы освоили разбросанные в тысячах километров друг от друга острова. Разные условия жизни и столетия в изоляции сформировали там непохожие народы.

Примерно в 1250 году полинезийцы, предположительно с островов Самоа, проникли в Новую Зеландию. Передававшиеся из поколения в поколение устные легенды гласили, что полумифический вождь Купе привёл сюда девять вак — длинных каноэ, экипаж каждой из которых затем стал отдельным племенем. Найденную землю переселенцы окрестили Аотеароа — Землёй Длинного Белого Облака. Себя они называли маори — обычными людьми.

Условия жизни на Аотеароа сильно отличались от тех, что были знакомы маори по тропической Полинезии. Преимуществом было то, что два новозеландских острова велики по меркам Океании: их общая площадь около 270 тысяч квадратных метров. Они пригодны для земледелия, не везде возможного на других тихоокеанских островах — из-за маленькой площади, вулканического или кораллового происхождения.

Эти плюсы уравновешивали свои минусы. В сравнении с остальной Полинезией на Новой Зеландии холодно, особенно на Южном острове: здесь нельзя ходить нагишом и жить в шалашах, как на Таити или Самоа. Фауна архипелага оказалась своеобразной, без пригодных для одомашнивания и употребления в пищу животных, вроде куриц, свиней или коров. Эти и ряд других особенностей сформировали неповторимую культуру и образ жизни маори.

Точкой невозврата в истории Новой Зеландии предположительно стали события 15-16 веков. Архипелаг столкнулся с рядом катаклизмов: похолоданием вкупе с чередой землетрясений и цунами. Более холодный Южный остров почти обезлюдел, а меньший по площади Северный столкнулся с перенаселением.

Примерно к 1500 году время маори полностью уничтожили главный источник мяса — нелетающих птиц моа высотой до 3,6 метров и весом до 250 килограмм. Эти доверчивые, неуклюжие и беззащитные гиганты какое-то время компенсировали людям отсутствие коров и свиней. Теперь белок предстояло получать из меньших по размеру «обычных» птиц, рыб и тюленей — не столь лёгкой и менее питательной добычи.

Тяжёлые времена настали и для земледелия. На более плодородном и тёплом Северном острове стало не хватать пахотной земли. Сказывалось и то, что знакомые маори культуры, батат, таро, ямс, — были сравнительно низкокалорийны, их требовалось сажать в большом количестве. И возможности народа в этом занятии сильно ограничивало странное табу, ритуальный запрет: заниматься земледелием могли только свободные мужчины, а женщин, детей и рабов привлекали лишь к подсобным работам.

В результате разные иви, племена, которых в Новой Зеландии стало куда больше изначальных девяти, видели друг в друге опасных конкурентов. Не зная трудов английского философа Томаса Гоббса, маори последовательно воплощали в жизнь его главную идею — естественным состоянием людей без законов и государства служит война всех против всех. Так туземцы и жили здесь несколько столетий до прихода европейцев.

Из года в год по пустяковым поводам между собой враждовали не только племена, но и даже отдельные хапу, кланы внутри них. Это сформировало специфические культуру и мировоззрение маори, в духе латинского Vae victis, «Горе побеждённым».

У новозеландских туземцев считалось нормальной война до полного уничтожения одной из сторон. Победители оставляли в живых среди своих визави только женщин и детей — не из милосердия, а как будущих рабов. Взрослых мужчин истребляли полностью. Тела наиболее знатных и сильных пускали в пищу, считалось, что едоки получали ману, жизненную силу поверженных врагов.

Головы убитых отрубали и засушивали. Полученные «артефакты», мокомакаи, маори рассматривали как фамильную ценность. Постоянные войны сформировали прослойку военных аристократов во главе с вождями-рангатира. Демонстрируя свою суровость, они набивали татуировки, та-моко, прямо себе на лица. Болезненный процесс выполнял роль инициации у подростков.

Маори не умели плавить металлы и не знали луков со стрелами. Их главным оружием служили дубинки мере и деревянные алебарды таяха. Успешное владение ими требовали не меткости или ловкости, а свирепости и физической силы.

Война всех со всеми не только спасала острова от перенаселения. Непрерывная вражда стимулировала маори добиться технического прогресса в ряде занятий, по сравнению с другими полинезийцами. Они научились строить па, обнесённые стенами крепости из брёвен. Также новозеландцы прокачали традиционные умения в мореходстве. Их лодки-ваки достигали в длину до 20 метров, что позволяло поддерживать навигацию между двумя крупными островами архипелага и соседними клочками суши.

Примерно в конце 15 века на нескольких ваках группа маори совершила исход из Новой Зеландии. Под руководством вождя Нунуку девять наиболее миролюбивых и неудачливых в войнах кланов переплыли на юго-восток, к необитаемому островку Чатем площадью 900 квадратных километров.

Переселенцы назвали новую родину Рекоху — Землёй Туманного Солнца. В сравнении с оставленной «большой землёй» здесь действительно царил более суровый и сырой климат. В нём было невозможно заниматься земледелием. Казалось, это вынуждает эмигрантов к ещё более жестокой вражде за скудное продовольствие. Но Нукуну под влиянием пережитого на Аотераоа пришёл к парадоксальным для маори выводам.

«Новозеландский Моисей» решил, что все беды его соплеменников на оставленной прародине происходили от злобы и алчности. И для счастья на Рекоху о старой жизни нужно забыть. Речь шла не только о войнах и каннибализме, но и бытовых ссорах и драках. На любые конфликты с увечьями и убийствами Нукуну наложил строжайшее табу, повелев самые сложные споры решать дуэлями на тонких палках — до первой царапины.

В соответствии с заветами Нунуку, без войн, нападений и любого насилия, прожили 24 поколения островитян Чатема. Так же, как и собратья с «большой земли», они называли себя обычными людьми. Но за годы жизни в изоляции у них сложилось своё наречие, и самоназвание звучало уже чуть иначе — мориори.

Мирная жизнь на относительно суровом острове парадоксальным образом способствовала деградации. Мориори забыли про оружие: зачем оно нужно, если нет войн, а для охоты и рыбалки достаточно обычных заострённых палок? Ни к чему им были и капитальные крепости па, ведь соседи уже не стремились сделать друг из друга рабов, памятные артефакты или еду. Отсутствие рядом крупных и богатых пищей островов сделало ненужным и мореходство.

Основанный на собирательстве и охоте образ жизни откатил мориори к однородной социальной структуре — без рабов, чётко очерченных сословий ремесленников, жрецов и военной аристократии. Угрожать чатемской примитивистской идиллии могло перенаселение, но островитяне избегали мальтузианской ловушки (ситуация, когда рост населения обгоняет рост производства) через выборочную кастрацию мальчиков. Население острова держалось на отметке примерно в 2000 человек.

Если маори выбрали жизнь по Гоббсу, то мориори воплощали в жизнь идеи другого мыслителя Нового времени — Жан-Жака Руссо. Француз в своих трудах убеждал, что «естественное состояние» людей было лучшим и самым счастливым временем в истории, свободным от конфликтов, неравенства и угнетения.

13 декабря 1642 года нидерландские моряки под началом Абеля Тасмана первыми из европейцев увидели Новую Зеландию и её коренных жителей. Попытка установить контакт закончилась неудачно: маори убили четырёх европейцев. Тасман предпочёл восвояси покинуть негостеприимные острова.

Современное название островов — память о нидерландском следе в их истории. Зеландия — это одна из исторических голландских провинций, эпицентр освободительной войны против испанского владычества в 16 веке.

Только спустя больше века, в 1769 году, Новую Зеландию посетила британская экспедиция Джеймса Кука. Англичане пробыли здесь несколько месяцев, установили, что эта земля — не единый остров, а два соседних, и нанесли на карту их береговую линию. В отношениях с туземцами Кук преуспел немногим больше Тасмана: маори остерегались пакеха, чужаков, при возможности нападали на них.

После визита Кука Новая Зеландия попала в сферу влияния Великобритании. В 1790-х годах английскому губернатору в соседней Австралии Филипу Кингу худо-бедно удалось наладить дипломатию с маори. Между коренным населением и англичанами завязалась торговля, благодаря которой маори получили калорийную пищу, в первую очередь, картофель и свиней. К недовольству британцев, в процесс затем вклинились моряки и китобои из США и Франции.

Мучившая маори продовольственная проблема была решена, и теперь разные иви и хапу могли бы жить в мире. Но за несколько веков среди туземцев уже прочно укоренилась воинственная ментальность. Ознакомившись с ещё одним достижением европейской цивилизации, огнестрельным оружием, они с новой силой возобновили междоусобную вражду.

Период 1807-1845 годов вошёл в новозеландскую историю как Мушкетные войны. Их пионером стал вождь влиятельного северного племени нгапухи Хоне Хеке. Он лучше других понял дух времени и активно сотрудничал с англичанами. Чтобы получать больше вожделенных ружей, Хоне Хеке даже нанёс визиты в Сидней и Лондон и принял крещение.

За несколько лет для разных иви вопрос обладания ружьями превратился в залог физического выживания. Обычно ружья и патроны пакеха выменивали на прижившихся в Новой Зеландии свиней и картофель. Рыночный курс колебался в зависимости от политической ситуации: в период ожесточения конфликта белые требовали с маори больше еды. В разные годы за одно ружьё гости могли запросить от 8 до 25 свиней или от 120 до 200 корзин картофеля.

К тому времени туземные жрецы постановили, что на привезённую европейцами пищу старые табу не действуют. Картофель выращивали и свиней разводили уже рабы с женщинами: лишь бы взрослым мужчинам ничто не мешало воевать и торговать с чужеземцами. Но продовольствия для обменов не хватало, и тогда в ход шли лес, лён и даже неприкосновенные раньше святыни, вроде засушенных голов мокомокаи.

Большинство белых ничего плохого в Мушкетных войнах не видели. Туземцами нередко командовали пакеха-маори, обосновавшиеся на островах авантюристы из Великобритании, США и других стран: как правило, дезертиры или беглые преступники. «Военспецы» учили подчинённых современной тактике боя, превращая их отряды в настоящие мини-армии.

Считается, что за время Мушкетных войн маори убили до 20 тысяч земляков, примерно 10% от доконтактного населения островов. Несколько племён соседи уничтожили целиком. Ещё около 30 тысяч людей согнали с нажитых земель.

К 1835 году два союзных племени, нгати-мутунга и нгати-тама, оказались в аутсайдерах затянувшейся войны. Враги нанесли им ряд серьёзных поражений, согнали с насиженных мест и, по-видимому, отобрали женщин. Нгати-мутунга даже вынудили совершить унизительный для маори обряд: выкопать и сжечь останки предков.

Вместе с союзниками нгати-мутунга решили попытать счастья в чужих краях, захватив какой-нибудь остров. Благодаря контактам с европейцами маори к тому времени знали, что рядом с ними в Тихом океане лежат и другие земли. Для захвата они рассмотрели полузабытую историческую прародину Самоа, островок Норфолк у восточного берега Австралии и в итоге остановились на более близком Чатеме.

Землю тихих мориори англичане открыли в 1791 году, назвав в честь старинного города в графстве Кент. Там они беспрепятственно охотились на водившихся в изобилии морских котиков. Долгое время европейцы не помышляли, что миролюбивые аборигены некогда вышли из свирепых маори.

19 ноября и 5 декабря 1835 года на Чатеме высадились два десанта воинов-маори. Это было порядка 900 бойцов, вооружённых как традиционными дубинками и алебардами, так и европейскими ружьями с топорами. Приплыли они не на своих ваках: их доставили английские корабли. По одной из версий, маори захватили суда силой, по другой — речь шла о привычной меновой торговле, и места на борту аборигены-конкистадоры оплатили картофелем и свининой.

По прибытии на остров маори заявили местным, что Чатем теперь их земля, где коренные будут прислуживать новым хозяевам. Их визави не согласились, объяснив, что здесь решать вопросы силой не принято, а гостям всегда рады и им найдётся достойное место. Рассвирепевшие маори напали на мориори. В первый же день «операции» сводный отряд нгати-мутунга и нгати-тама перебил около 300 туземцев, зажарив их тела на костре и съев.

Воины маори действовали в полном соответствии с неписанным кодексом войны своего народа: врага нужно не просто победить, а истребить, перед этим показательно унизив. Схваченных мориори пытали, избивали, насиловали, заставляли испражняться в священных местах.

Жившая на острове небольшая колония охотников-европейцев не вмешивалась в происходившее.

Старейшины мориори Тапата и Тореа в ответ провозгласили ненасильственное сопротивление, как когда-то учил вождь Нунуку: «Обними своего врага, чтобы он не мог тебя ударить». Никаких результатов это не дало. За несколько недель захватчики уничтожили ¾ населения Чатема, оставив в основном только детей и женщин — как будущих рабов. Немногих выживших мужчин калечили.

Спустя время нгати-мутунга закрепили успех, перебив бывших союзников из нгати-тама, зажарив и съев тела их вождя и наиболее авторитетных воинов. Выжившие мориори служили им рабами.

В 1860-х годах часть нгати-мутунга вернулась с Чатема вместе со своими рабами на большую землю. Там настало время перемен. Ещё в конце 1830-х годов британские власти после долгих колебаний решили полноценно колонизировать Новую Зеландию. 6 февраля 1840 года представители Лондона и наиболее лояльные к англичанам вожди подписали Договор Вайтанги.

В соответствии с документом маори сохраняли все свои права в обмен на признание покровительства Соединённого Королевства. Текст договора прямо наделял всех туземцев правами и привилегиями британских подданных, — беспрецедентный случай для колониальной истории мира.

Последовавший рост числа колонистов и их споры с беспокойными маори спровоцировали новую череду войн, получивших название Земельных. Только к 1872 году британцы замирили туземцев: не столько силой, сколько пересмотрев в их пользу ряд сделок и соглашений. Одними из бенефициаров стали как раз нгати-мутунга, которым колониальные власти вернули часть потерянных ещё до захвата Чатема земель.

В 1842 году бывшая земля мориори перешла под британскую юрисдикцию. Европейцы фактически признали нгати-мутунга их законными хозяевами. Только в 1863 году захватчикам формально запретили держать в рабстве выживших побеждённых.

К концу 19 века из-за непрерывных войн и принесённых колонизаторами болезней численность маори сократилась примерно до 40 тысяч человек. В их владении осталась только пятая часть пригодных для сельского хозяйства земель. Тогда туземцы адаптировались к новым условиям, оставив каннибализм и войны, но сохранив исконные язык и культуру. Наравне с выходцами из Европы они участвуют в политике, бизнесе, военном деле, спорте, культуре и других сферах жизни.

В Новой Зеландии, в отличие от США, Австралии или Южной Африки, никогда даже не шло речи о создании резерватов или сегрегации для коренного населения. Причина в маорийской воинственности и готовности отстаивать права любыми способами. Качеств, которых не было у мориори.

К 20 веку едва ли не самый миролюбивый народ на планете полностью смешался со своими поработителями. В 1933 году умер последний чистокровный мориори Томми Соломон. Но в начале 21 века в Новой Зеландии примерно 700 туземцев называют себя мориори и возрождают язык и культуру своих предков.