МЕДВЕЖЬЯ УСЛУГА

Помните гоголевского Собакевича: «Один там только и есть порядочный человек: прокурор, да и тот, если сказать правду, свинья». Читайте ниже о прокуратуре и ее роли в раскрытии дела Гонгадзе. Вернее сказать: о роли руководителя прокурорской службы – того, что Потебенько. Читайте об этом в очередной статье Виктора Ивановича Боярова, в свое время участвовавшего в расследовании наирезонанснейших уголовных дел. Мы надеемся познакомить читателей с «делами от Боярова» позже. А пока адресуем к статье, в которой вы отыщите не только откровенную характеристику Потебенько на посту генпрокурора и узнаете о специфических чертах характера главного законника страны. Здесь же – вопросы профессионала к следственной группе, работающей по делу Гонгадзе: что следовало установить в первую очередь, но не сделано по сей день.В чем состояло наше смутное время и от чего к чему был у нас переход – я не знаю… А между тем дряннейшие людишки получили вдруг перевес…

(Ф.Достоевский. «Бесы»)

В предыдущих статьях мне пришлось много говорить о негативе в работе органов внутренних дел. Я не могу взять на себя смелость и экстраполировать свои выводы на ВСЕХ работников милиции. В то же время соглашусь с оппонентами – безусловно есть недостатки и в работе иных правоохранительных структур.

Помните гоголевского Собакевича? Его фразу: «Один там только и есть порядочный человек: прокурор, да и тот, если сказать правду, свинья». Так вот, о прокуратуре и ее роли в установлении истины в деле об исчезновении Гонгадзе.

Когда исчез Георгий, мы, в своем кругу (те, кто имел опыт расследования тяжких преступлений) обсуждали возможные версии происшедшего. Все как-то сразу согласились, что вероятнее всего убийство журналиста может быть объяснено прежде всего неадекватной психикой тех, кто организовывал такое убийство. Что этакого крамольного (в наше-то время!) может написать журналист, за что его решатся лишить жизни? Мы задавали этот вопрос и не находили ответа. Нет, наш славянский менталитет, считали мы, мало для этого подходит… Поэтому на первом месте стояла версия о причастности к исчезновению (похищению, убийству) лиц из этнических группировок, действия которых не всегда укладываются в рамки нашей логики. Закончилось обсуждение предположением, что если журналист убит, то тут не обошлось без участия чеченцев или иных выходцев с Кавказа.

А потом появилось сообщение в прессе об обнаружении в Таращанском лесу трупа неизвестного и у нас появилось предположение, что это может быть тело Гонгадзе. Еще через некоторое время появились и первые распечатки разговоров, которые якобы были записаны в кабинете Президента Украины офицером его охраны. А после этого началась непонятная суета вокруг трупа.

Если пленки настоящие, то надо полагать, именно это обстоятельство и внесло сумятицу в круг лиц, так или иначе причастных к исчезновению журналиста. Судя по всему, среди них не нашлось лидера, способного взять ситуацию в свои руки…

Гипотетически предположим, что пленки настоящие и такие разговоры в президентском кабинете действительно имели место. Если это так, то Кучма (возможно будучи в возбужденном состоянии…) после информации о Гонгадзе, соответствующим образом поданной, мог заявить, что с журналистом надо что-то делать. Высказав при этом, в сердцах, что именно следует сделать (ведь отнюдь немаловажно, как подадут тебе нужную информацию…). Поверьте, вряд ли кто-то из присутствующих при разговоре позже пытался уточнить у Гаранта, что же тот имел в виду… Да и сам он (опять же предполагая, что все это было на самом деле) вряд ли понимал, что сказал. А вот те, кто там был – такое вряд ли забыли. И когда тело нашли и появились пленки, возьму на себя такую смелость предположить, кое-кто решил предугадать, что же хотел гарант в этой ситуации: Выждать? Посмотреть как будут развиваться события (угаснет ли скандал) и проч. Только такое предположение дает какое-то правдоподобное объяснение всему происшедшему после обнаружения тела.

Что имеется в виду? Осмотр трупа без понятых, отмытые вещдоки(!?), которые после фактического изъятия вновь возвращены на место, труп, к которому местная милиция не допустила столичный розыск. Потом – маразматическое решение об отмене постановления о признании матери пропавшего журналиста потерпевшей…

Что же произошло???

Из моего опыта. Если ВЛАСТЬ ЗАХОЧЕТ, то раскрыто будет практически любое преступление, каким бы сложным для следователей оно ни было. Я помню резонансные преступления, на которые бросали (как на амбразуру) лучшие силы (оперативники, следователи, в кратчайшие сроки формировались мощные следственно-оперативные группы из десятков специалистов), выделялись необходимые средства и проч. Проходили месяц-два, год (если не раскрывали по «горячим следам»), но все-таки преступления раскрывали, устанавливали виновных, преступники садились на скамью подсудимых.

Бывают и такие ситуации, когда властям такие дела «до лампочки» и все зависит от руководителей правоохранительных органов областного, городского, районного звена. Дадут возможность (хотя бы не мешают) или создадут надлежащие условия – есть большие шансы на раскрытие. А нет – дело будет пылиться до скончания сроков давности.

Много зависит от квалификации следователя, оперативника. Сейчас по страницам прессы кочует миф о низком профессиональном уровне следователей. Это обстоятельство связывают с трансформациями, происходящими в стране на протяжении последнего десятилетия. Не соглашусь. Знаю со слов коллег, что и в 40-ые, и в 50-ые и в 60-70-ые годы большинство следователей имели стаж работы не более 3-5 лет. Так же было и в 80-90-ые годы, когда работал я. Но какие бы сложные времена не наступали, всегда находились очень хорошие следователи, которые могли «поднять» дела. Да, их было мало, но они были. И всегда знали, что если дело передадут такому следователю, то у преступников почти не останется шансов уйти от наказания – преступление будет раскрыто. И с другой стороны: знали следователей, «выход» дел у которых был крайне низкий, что практически гарантировало нераскрываемость порученного преступления.

Надо иметь в виду, что Генеральная прокуратура в тот период находилась в эпицентре маразма, когда для ее руководителя отсутствие продуктивного контакта было нормальным состоянием – он постоянно находился в автономном плавании, живя в своем, придуманном им же мире (Город Счастья – паранойя – шизофрения – бытовой алкоголизм – нужное подчеркнуть).

На тот момент Потебенько перестал думать, что он Генеральный прокурор и процессуальная фигура – он считал себя подлинным хозяином ведомства и удерживал свою власть страхом и шантажом, последовательно аккумулируя любую грязь, касающуюся своего окружения. По образному выражению одного коллеги:

«Прокурор стал глух и нем отпотебенькнутый совсем…».

Но я погрешу против истины, сказав, что Потебенько всегда находился в таком состоянии. Однажды все увидели руководителя Генпрокуратуры с человеческим лицом. Как настоящий хозяин ведомства он вдруг завел себе собаку, которую поселил во дворе Генпрокуратуры рядом с гаражами. Разговаривал с ней, расчесывал. Правда и тут проявилась его натура – опасаясь за здоровье щенка, запретил работникам Генпрокуратуры пользоваться двором… (и после этого он еще обижался, когда в текстах документов, подготовленных от его имени, из фамилии «Потебенько» неожиданно исчезала буква «Т»).

Тут следует отметить отличительную черту Михаила Алексеевича – он человек клинически, в запредельной степени брезгливый. Например, генпрокурор мог на совещании, где собрались прокуроры областей со всей страны, с каким-то патологическим наслаждением долго рассказывать, как следует ПРАВИЛЬНО сливать воду из бачка унитаза. При этом знающие люди, глядя на его вечно мрачное лицо, с постоянно присутствующим выражением брезгливости, невольно вспоминали Ярослава Гашека, герой которого также называл себя брезгливым. Помните? «Я могу съесть кал моего начальника, но если там попадется волос – меня стошнит…».

Поэтому (если мое наблюдение правильно) Потебенько как истинный воспитанник КПСС всегда стремился сделать приятное своему руководителю, а Гаранту (который когда-то извлек его из забытия) и от которого зависело (и зависит) его будущее – тем более. Он додумал, что тот хотел… (хотя до появления пленок вряд ли смог бы вспомнить и о разговоре в кабинете президента, где фигурировал Гонгадзе и о самом журналисте). Именно поэтому, опасаясь, а вдруг действительно был столь высокий «заказ» журналиста, Генпрокурор сделал то, что вынесено в заголовок и передал дело следователю, основным достоинством которого было квалифицированная подача чая в кабинет одного из руководителей тогдашней Генпрокуратуры.

Следует также отметить, что Потебенько просто патологически стремился вникнуть в любой вопрос, возникающий в стенах прокуратуры. Например, без его личного участия не решался вопрос о размере премии для уборщицы, он мог лично провести собрание водителей прокуратуры и т.п. Это ли не свидетельство приоритетов в работе руководителя прокурорской службы страны? Какие успешные дела? Какая борьба с преступностью? Поэтому результат расследования дела Гонгадзе для посвященных в положение дел в Генпрокуратуре, практически был известен.

Уже в первые дни после пропажи появились, как наверное все помнят, свидетели, видевшие Гонгадзе живым. При этом тот почему-то всегда не шел, а просто пробегал мимо этих бдительных граждан. Дело двигалось к закономерному тупику. Следователь, «успешно» расследовавший дело, получил повышение и отправился в одну из областных прокуратур.

Зачем Потебенько все это делал? Тут автору хочется вставить ему в уста сакраментальную фразу недоучившегося студента юридического факультета (из известного романа): «Не корысти ради, а токмо волею пославшей мя жены…».

Причем, когда дело окончательно затормозилось а в мире стали искоса смотреть на руководителя нашей страны, у последнего, полагаю, уже закрались сомнения: что-то следствие делает не то (ведь в конце-концов должен был он понимать, что оказался крайним).

Мало кто знает, что в самый разгар скандала, на одном из совещаний у Президента Украины, где присутствовали руководители основных правоохранительных структур, тот поинтересовался: «Что там с делом: правильно ли ведется следствие?». Тут же попросил присутствовавшего на совещании известного криминалиста-ученого (в то время еще и члена коллегии Генеральной прокуратуры) изучить дело и доложить о ходе расследования.

Но руководитель следствия без какой-либо мотивации отказался представить дело для изучения. Сам Потебенько (по меткому выражению – «творец «Всегонаоборот»), надо полагать, убедил Кучму, что все идет по плану, правильно и законно. Можно только предположить, что же такое он сказал, какие авансы выдал, если в деле удалось окопаться «таким специалистам»…

В подтверждение своей версии позволю еще одну цитату (из известных пленок), характеризующую нашего героя: «Я никогда не был подхалимом, но я всегда занимал вашу позицию. Я всегда поддерживал, и чем бы это не закончилось, я никогда не позволю, чтобы против вас!» (Не правда ли, очень похоже на монологи Голохвастова). Но возникает вопрос: А нужна ли была такая поддержка Президенту?

Они действовали неосознанно, по-холопьи. Не утруждая себя вопросом: «А нужно ли было все это Хозяину?», которого они тянули с собой в болото безысходности. А может быть, это ИМ было нужно, чтобы показать свою преданность и продержаться еще какое-то время на должности?

Ни для кого, думаю, сейчас не секрет, кто же похоронил дело Гонгадзе. Имя ему – Потебенько. Но ответив на вопрос: «Кто виноват?», мы неумолимо оказываемся перед другим извечным вопросом: «Что делать?».

Не хочу раздавать авансы, но в группе сейчас хорошие специалисты и смею предположить – порядочные люди. Исходя из этого предположим, что следствие установит на все 100%, что в Таращанском лесу обнаружено тело Георгия Гонгадзе. Что дальше? Нынешний Генпрокурор в последнем своем интервью сообщил о трех версиях, которые находятся в «работе». Что остается: ждать смены власти в стране, когда следственной группе дадут «зеленую улицу»? Или когда Потебенько вновь вернется к коммунистам и в очередной раз осчастливит нас (уже третьим) опусом о своей выдающейся роли в истории Украины и попытается себя обелить (читай – облить грязью другую сторону). Помните, как в первых своих мемуарах он давал самые уничижительные оценки какому-то Горбачеву, который пожал ему руку (интересно, а знал ли Горбачев, что вообще есть такой человек)? В такой же унизительной манере он, очевидно, опишет и кого-то из нынешних руководителей. А архивы (читай – компромат) наш «дерьмохранитель власти» готовил загодя и на всех (злые языки говорят, даже вынес материалы о проверке своих квартирных афер). Так что многим, независимо от занимаемого ими поста сегодня (и естественно, завтра) или тех к кому Потебенько ситуативно пристал сейчас или кого бросил недавно – не следует расслабляться. Это как в известном анекдоте про мальчика с феноменальной памятью: каждый имеет шанс получить свое ведро грязи.

Один мой коллега в подобных ситуациях видел один выход: «Дайте мне взвод автоматчиков, полную свободу и три дня – преступление будет раскрыто…»

А теперь – вопросы, на которые должно ответить следствие (но почему-то до сих пор не ответило):

1. Какие статьи Гонгадзе писал в последнее время, в которых затрагивались бизнес-интересы лиц, близких к Гаранту.

2. Кто дал команду на «наружку», объектом которой стал Гонгадзе?

3. Какие связи у этих людей (руководителей, в том числе среднего звена) с местным криминалитетом? Надо учитывать, что эти люди в настоящее время не обязательно находятся в штате органов внутренних дел (в КГБ это был так называемый «действующий резерв»). Не секрет также, что большинство из местных авторитетов криминального мира, которые у всех на слуху, находятся в неоднозначных отношениях с оперативными работниками правоохранительных органов (потому так долго пребывают на свободе и более того – уверенно держатся на плаву…)

Можно осторожно предположить, что следствие столкнется с некоторым «непониманием» со стороны этих служб. Поясню: представители «наружки» в последние годы сетуют на то, что обычной практикой стало отслеживание явно не представителей криминалитета (компромат на политических соперников, любовников, гулящих жен и проч.).

4. Какие криминальные группировки использовали в своей деятельности такой способ убийства и сокрытия трупа, как например удушение (предположительно металлической удавкой), использование извести или иных химических составов, которыми обрабатываются трупы при захоронении; отчленение головы?

5. Кто вводил в дело свидетелей, которые якобы видели Гонгадзе после его исчезновения? (можно с высокой степенью вероятности предположить, что это люди имеют профессиональные или родственные связями с работниками отдельных правоохранительных органов).

6. Какова судьба «орлов, у которых нет морали»?

Это, естественно, не исчерпывающий перечень вопросов, на которые следствию необходимо ответить, чтобы установить наконец истину в деле…

И последнее – о судьбе арестованных за преступную халатность работников прокуратуры Таращанского района Киевской области. Быть может они выполняли чей-то преступный приказ (распоряжение)?

О ком идет речь? С учетом характеристики главного героя этой публикации, читатель может сделать попытку угадать с первого раза.

Виктор БОЯРОВ, специально для «УК»