Каким была повседневность украинских политзаключенных женщин и что помогало им выжить – в интервью журналу “Локальная история” рассказала автор книги “Украинки в ГУЛАГе: выжить – значит победить”, д. ист. н. Оксана Кись. Она собрала воспоминания более 150 бывших арестанток.
После Второй мировой женщин и мужчин в ГУЛАГе содержали отдельно. Они пересекались лишь в местах труда. Общаться могли через ограду или в нелегальной лагерной переписке.
“НОЧЬЮ ВОЛОСЫ ПРИМЕРЗАЛИ К НАРАМ”
Много невольниц упоминали о невыносимой вони в бараке – запах немытых тел, грязной одежды, гнойных ран и испражнений (когда туалета не было – в помещении стояло ведро). В бараке могли обитать от нескольких десятков до нескольких сотен человек! Без вентиляции. Доступа к проточной воде зачастую тоже не было. Учтите, что периодически женщинам особенно нужны комфортные условия для гигиены. А в баню их водили раз в 10-14 дней. Критически не хватало мыла для мытья, не то что для стирки.
Даже если в бараке была бочка или умывальник, то в условиях сурового климата вода замерзала. Женщины вспоминали, что зимой температура опускалась до –50 градусов, ночью волосы примерзали к фанерным стенам или нарам. Один из циркуляров ГУЛАГа отмечал, что температура в бараках не должна опускаться ниже 13 градусов. Очевидно, в помещении она была значительно ниже.
Из-за недостаточного отопления заключенные не могли просушить намокшую в непогоду одежду. Стелили что-то в качестве постели, но это еще больше переохлаждало, соответственно – постоянные воспаления.
Почти в каждом воспоминании есть упоминание о нашествии паразитов: клопов, вшей и мошкары, которая лезла в глаза, нос, уголки рта. Укусы не только лишали сна, но и при расчесывании превращались в раны и язвы. Одна из невольниц вспоминала, что крысы лазали по спящим людям, вставали на грудь и нюхали рот.
Человек, работающий на крайне изнурительной работе, часто в тяжелых климатических условиях, еще и без надлежащей одежды, очень быстро истощается и не может восстановить силы.
“ДАЖЕ В ТЕХ АДСКИХ УСЛОВИЯХ ЖЕНЩИНЫ ПРИХОРАШИВАЛИСЬ”
Образцы лагерной одежды невольниц. Экспозиция Музея освободительной борьбы Украины во Львове. Фото: Оксана Кись
Заключенные носили стандартную униформу. Женщинам, в частности, положены были юбка и платок. Но на самом деле в лагерях постоянно недоставало одежды. Каторжанки вспоминали, что им выдавали бывшую в употреблении одежду от фронтовиков – простреленные бушлаты, шинели со следами крови.
Бывшие каторжанки описывали, как менялся их внешний вид с первых часов после ареста, когда у них забирали бюстгальтеры, пояса, шнурки, подтяжки, державшие чулки, и те спадали… Они испытывали стыд из-за своего вида. Невольницы описывали, какие усилия прилагали, чтобы подогнать лагерную одежду по размеру, перешить, перекроить. Даже в таких адских условиях.
Есть много воспоминаний о том, как женщины пытались сохранить свои косы. Или как страдали те, кто терял волосы из-за голода или острого авитаминоза, – они выпадали. Это была трагедия. Казалось бы, это не касалось физического выживания – но речь шла о целостности личности.
Сохранить свою идентичность, не позволить разрушиться, распасться своей личности – для каторжанок было важным фактором выживания.
НЕ ВЫПОЛНИШЬ НОРМЫ – УМЕНЬШАТ ПАЕК
Никаких гендерных различий в трудовой нагрузке не было. Нормы выработки были одинаковыми и для мужчин, и для женщин, независимо от возраста или опыта. Если шахтер на свободе должен был добыть определенное количество кубометров угля, то и женщина-арестантка должна была добыть столько же.
Счастливицами считали работавших на предприятиях, например, в швейной мастерской или на кирпичном заводе. Производить кирпич – тоже тяжелый труд, но это работа в помещении. Иногда руководство предприятий проявляло немного сочувствия к этим женщинам и им добавляли паек белого хлеба – роскошь, которой рабы не видели годами.
Однако по большей части работа была надрывной, изнурительной и часто лишенной смысла. ГУЛАГ жестоко расточал людские ресурсы. Одна из невольниц писала в воспоминаниях, как они зимой строили дамбу в Инте, чтобы перекрыть рукав реки, и выкапывали канал, куда должно было пойти русло. С первыми весенними водами дамбу снесло, а в канал река так и не пошла.
Женщин использовали и на лесоповале. Они носили многометровые булыжники на плечах. Каторжанки работали на земляных работах в условиях вечной мерзлоты. Норма на один человеко-день – вырыть траншею 1 м глубиной, 1,8 м шириной, 10 м длиной. Не выполнишь – хлеба дадут не 650 граммов, а 450.
Женщины трудились в каменных карьерах, на шахтах и рудниках, в том числе и урановых, на строительстве промышленных объектов и железных дорог.
Одна из женщин, заключенная в Норильске, вспоминала, как зимой морозы превышали –50 градусов. Свинец от удара рассыпался в порох, железнодорожная колея от мороза разрывалась. И невольниц вывели заменить эти разорванные рельсы… Хотя руководство ГУЛАГа регламентировало, что заключенным можно работать на открытом воздухе только до –40…–42 градусов.
Люди, оставившие воспоминания, описывали переход через состояние, которое в лагерях называли “доходяги”, – когда человек “доходит” до своей смерти. Это крайнее физическое истощение, когда в теле начинаются необратимые разрушительные процессы. Выжившие вышли из ГУЛАГа с глубокими поражениями различных органов, с хроническими заболеваниями. Здоровье было навсегда подорвано.
Как рассказывает Оксана Кись, одна из рабынь, которая отбывала наказание в Челябинской области, вспоминала, что она при росте 172 сантиметра весила 26 килограммов. За полгода в ее бараке из 250 девушек осталось 107.
СЕКСУАЛЬНОСТЬ – РЕСУРС ИЛИ ФАКТОР РИСКА?
Женщинам с первых часов ареста грозило сексуальное насилие, – со стороны следователей или надзирателей.
Во время этапирования в места лишения свободы и из лагеря в лагерь женщинам устраивали обыски. В присутствии мужчин-охранников их не только полностью раздевали, но и проверяли все отверстия тела, ища скрытые “запрещенные” объекты. По прибытии в лагерь направляли в баню на “санобработку”.
Большинство женщин, чьи воспоминания использует автор в своей книге, на момент ареста были очень молодыми, их осудили за сотрудничество с национальным подпольем. Они родились в середине 1920-х годов; на время прибытия в лагерь – 20-летние девочки. Они были лакомым куском для мужчин, которые смотрели на них, как на сексуальный объект.
Некоторые женщины прибегали к вынужденной проституции ради выживания. Некоторые были вынуждены обменивать свои сексуальные услуги на кусок хлеба или одежду, или просто безопасность. Потому что при условии угрозы насилия со стороны заключенных-уголовников или групповых изнасилований с избиением женщина делала выбор в пользу сожительства с конвоиром или начальником лагеря, или другим наделенным властью мужчиной, чтобы другие ее не трогали. Поставленные на грань жизни и смерти, люди прибегали к различным способам спасения.
Вероника Шаповал, американская исследовательница, работавшая с большим массивом воспоминаний женщин о ГУЛАГе, считает, что почти каждой женщине в лагере, независимо от возраста или национальности, грозило изнасилование. То, что украинки в своих воспоминаниях молчат об этом, то, что эта тема табуирована, – не значит, что они не испытали этого.
МАТЕРИНСТВО В ГУЛАГЕ – УТЕШЕНИЕ ИЛИ ОБУЗА?
Все зависит от того, был ли это сознательный выбор пленницы забеременеть и родить ребенка. Такое тоже бывало. С перспективой 15-25 лет заключения женщина осознавала, что может не дожить до своего освобождения. А если доживет, то истощится физически. Но потребность стать матерью была большой, и женщина находила способ забеременеть.
Впрочем, это также могло быть и следствием изнасилования.
Оксана Кись пересказывает упоминания, что некоторые невольницы пытались прервать беременность. Тогда в СССР аборты были запрещены. И в некоторых лагерях женщин даже принуждали к аборту, потому что рождение детей в лагере означало, что администрация не уследила: сексуальные отношения были запрещены регламентом ГУЛАГа.
Женщины искали механические способы избавиться от беременности – пережимали живот, прыгали с высоты. Далеко не всегда рождение ребенка было радостью. Особенно если взвесить, в каких условиях детей содержали.
Наталья Шухевич с детьми Юрием и Марийкой, 1941 год
Детей, рожденных в неволе, считали свободными гражданами Союза. Их содержали в спецучреждениях при лагерях сразу за колючей проволокой. Согласно регламенту ГУЛАГа, детей должны были воспитывать в более-менее комфортных условиях. Но на самом деле малыши были голодны, часто болели и умирали. Дети страдали от нехватки общения, были педагогически заброшены, эмоционально неразвиты, как зверушки.
Матери могли навещать детей, но редко. Если была лактация – несколько раз в день. Когда молоко исчезало – в лучшем случае раз в неделю, а то и в месяц. Администрация лагеря манипулировала чувствами женщин и наказывала детей, если они нарушали режим.
“КАЖДЫЙ НОВЫЙ ДЕНЬ ОЗНАЧАЛ ПРОДОЛЖЕНИЕ СТРАДАНИЙ”
Очень важно было не поддаться отчаянию, не опустить руки и не разувериться. Человек, который переставал бороться за свою жизнь и впадал в апатию, как правило, погибал. Делали ли женщины это сознательно или нет, но в воспоминаниях есть эпизоды, когда невольницы пытались улучшить настроение друг другу. Это обусловлено той же этикой заботы. Когда они замечали, что какая-то из них охладевала к себе и к миру, то утешали и поддерживали ее.
Некоторые женщины в воспоминаниях пишут, что они думали о самоубийстве. Каждый новый их день означал только продление страданий. Чем дольше живешь, тем дольше страдаешь. Доживешь ли до своего освобождения?.. Каждая женщина, вспоминающая о таких мыслях, отмечала, что только подруги ее переубедили и не дали дойти до предела.
Кажется, что помогала женская привычка, над которой иногда смеются, – болтовня. Привычка говорить о себе, о своих родных, о своей судьбе, рассказывать о своих чувствах, переживаниях. Это как групповая психотерапия.
Другая часть истории, касающаяся эмоционального состояния, – это творчество. Речь идет об арт-терапии как способе преодолеть сложные психологические состояния. А в лагере творчество – это отдельный феномен. Пение, стихосложение, пересказывание литературных произведений или художественных фильмов помогали отвлечься от кошмара лагерной повседневности.
Сохранилось много лагерных вышивок. Нитки вытаскивали из лохмотьев, иголки делали даже из рыбьих костей. Лоскуток ткани с примитивным узором имел символическую ценность. Вышивку использовали как подарок другому человеку. Это был способ соединить людей в сообществе, в этакой “диаспоре” в ГУЛАГе. Подаренными вышивками женщины выражали уважение друг к другу – это знак моего доверия, мы вместе.
Многие политзаключенные, имевшие националистические убеждения, считавшие Советский Союз своим врагом, трактовали заключение как продолжение борьбы. Они были уверены, что война продолжается на индивидуальном уровне. А чтобы победить, надо не дать врагу себя уничтожить физически или морально. Для них факт выживания был доказательством, что система не смогла их преодолеть.
Автор: Аліна Брода; Локальна історія
