Красный террор в Украине: «Кровь человеческая лилась реками…»
5 сентября 1918 года российско-большевистское правительство Ленина издало Декрет о начале так называемого красного террора — документ, который развязал большевикам руки в их борьбе с «антисоветскими элементами», к которым отнесли миллионы людей.
«СМЕРТЬ ПОДСТЕРЕГАЛА НА КАЖДОМ ШАГУ…»
«В действительности это была война с собственным народом, — убежден председатель Украинского института национальной памяти, кандидат исторических наук Владимир Вятрович. — Следует отметить, что в Украине она началась значительно раньше — в январе 1918 года, когда в Киев впервые вступила российско-большевистская орда Муравьева, который лично выделялся звериной ненавистью ко всему украинскому. В первые дни оккупации города он устроил резню, в результате которой погибли тысячи киевлян».
Сегодня путинская пропаганда отрицает практически все преступления, совершенные во времена бывшего СССР на территории Украины, изображая большевистские войска некими освободителями украинцев от «петлюровцев», «националистов», «бандеровцев», пишет газета ДЕНЬ. Ради большей убедительности даже снимают художественные фильмы, несколько скрыто восхваляя органы ЧК-ГПУ-НКВД-МГБ-КГБ!
Но обратимся к непосредственным свидетелям тех событий, в частности, Сергею Мельгунову — российскому историку. Так вот, Сергей Петрович, который, кстати, не выделялся проукраинскими взглядами, так вспоминал те события:
«Смерть подстерегала людей на каждом шагу: покинув дом, никто не был уверен, что вернется назад. Большевики неистовствовали, как сумасбродные. Кровь человеческая лилась реками, и казалось, что этим ужасам не будет ни конца, ни краю. Было такое впечатление, что на дворе не XX век, а какое-то средневековье».
И был прав. Ведь голландский политик и торговец Николаас Витсен, который в 1664—1664 годах находился с посольством в Московии, так описывал события, свидетелем которых тоже был:
«Были казнены примерно 120 человек, кроме тех, которые кнутом или иначе были наказаны. Одного, я видел, сожгли заживо. Это был монах, который обокрал свой монастырь. На том же месте у двух-трех человек были отрублены руки и ноги, а затем голова. Одни потеряли руки, другие — ступни. Жуткое зрелище».
РИСУНОК АНАТОЛИЯ КАЗАНСКОГО / «День», 1997 г.
Поэтому разве те бесчинства, которые творили российско-большевистские палачи в Украине, сильно отличались от ужасов, творимых их далекими предками? Когда же российско-большевистские оккупанты оставляли под ударами Украинского войска город, то спешно расстреляли около 2 тысяч невольников, которые томились в Лукьяновской тюрьме. Один из очевидцев, который зашел в помещение киевской ЧК, так описывал увиденное:
«Большая комната, и посередине бассейн. Когда-то в нем плавали золотые рыбки. Теперь этот бассейн был наполнен густой человеческой кровью. В стены комнаты были везде забиты крюки, и на этих крюках, как в мясных магазинах, висели человеческие труппы, труппы офицеров, изувеченные порой с причудливой изобретательностью: на плечах были вырезаны «погоны», на груди — кресты, у некоторых совсем содрана кожа, на крюке висела одна кровяная туша. Здесь же на столике стояла стеклянная банка и в ней, в спирту, отрезанная голова какого-то мужчины».
Подобное происходило и в других городах и регионах Украины.
«РАЗГРОМИТЬ БАНДУ ЭТИХ АНТИСОВЕТСКИХ ЭЛЕМЕНТОВ…»
Вся история Советского Союза — это история массовых убийств, которые за более чем 70 лет господства компартийного режима отобрали миллионы человеческих жизней, аресты и заключения десятков миллионов его граждан. По мнению многих историков, в том числе и российских, которые исследуют эту трагическую страницу нашей истории, между всех советских республик Украинская ССР понесла — по сравнению с количеством их населения — наибольшие потери. Особенно после подписания 31 июля 1937 года наркомом НКВД Николаем Ежовым и одобрения Политбюро приказа №00447 «Об операциях по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». В нем, в частности, было сказано:
«Перед органами государственной безопасности стоит задача… разгромить всю эту банду антисоветских элементов, защитить работающий советский народ от их контрреволюционного подступа и, наконец, раз и навсегда покончить с их подлой подрывной работой против основ советского государства».
Устанавливалось количество тех, кого надлежало расстрелять и выселить в отдаленные районы СССР, срок ее проведения — 4 месяца. «Врагов» палачи разделили на 1 и 2 категории: к 1-й — 76 тысяч человек — отнесли тех, кто подлежал расстрелу, а во 2-ю — около 200 тысяч — попали «счастливчики», которым «светило» всего лишь длительное заключение. Но, ввиду «огромного количества врагов советского народа, обнаруженных во время операции», ее сроки неоднократно продлевались. А для ускоренного рассмотрения дел «антисоветчиков» создали так называемые «тройки», в которые входили: председатель — местный начальник НКВД, а членами были прокурор и первый секретарь областного комитета ВКП(б).
Еще не высохли чернила на этом документе, как чекисты Украинской ССР определили плановое количество лиц, которых надлежало репрессировать, — 28 800 человек. Из них 8 тысяч — «по первой категории». Однако уже 5 сентября 1937 года начальник НКВД УССР Израиль Леплевский просил Ежова увеличить количество тех, кого надлежало отправить на тот свет, на 4 200 человек. Там согласились, и уже до 27 сентября, то есть в течение 3 недель областные «тройки» приговорили к расстрелу 9 458 человек, а 13 700 — к длительным срокам заключения. Правда, учитывая «избыточную загруженность неотложными делами», дела более чем 10 тысяч «врагов» «судьи» не успели рассмотреть, и они находились за решеткой.
Читая пожелтевшие от времени документы, которые проливают свет на те страшные события и сохраняются сегодня в Отраслевом архиве СБУ, становится жутко. А как еще может чувствовать себя адекватный человек, когда узнает, что 29 сентября Леплевский опять направил московским хозяевам письма с просьбой увеличить лимиты: на 4 500 человек «по 1-й» и на 15 200 «по 2-й». Не оставались в стороне и начальники областных чекистских управлений, которые, беря пример со своего шефа, обращались к нему с подобными предложениями: между палачами развернулось настоящее «соцсоревнование» по количеству выявленных «петлюровцев и буржуазных националистов».
После того, как Леплевский отбыл в Москву на повышение, в январе 1938 года его сменил Александр Успенский. Однако «соцсоревнование» продлилось: за время его управления чекистскими подонками было уничтожено 36 тысяч украинцев. Кстати, несмотря на все попытки ежовых, леплевских, успенских выслуживать перед кремлевским тираном, их постигла судьба их жертв: все они были тоже расстреляны…
По информации Украинского института национальной памяти, во время Большого террора было осуждено 198 тысяч 918 человек, из которых около двух третей — к расстрелу. Учитывая эту страшную статистику, возникает вполне закономерный вопрос: что могло вынудить Сталина лично и его ближайшее окружение, которое горячо поддерживало вождя во всех его начинаниях, к этой кровавой вакханалии? Неужели кремлевским прихвостням было мало пролитой ими крови в предыдущие годы? Историки до сих пор спорят по этому поводу. Но большинство из них склоняется к мнению, что Большой террор был обусловлен 3 факторами.
Первый — попытка покончить с так называемыми кулаками, которым повезло каким-то чудом выжить после «раскулачивания». Именно поэтому и сроки «кулацкой операции» продлевались, а лимиты пересматривались. В сторону увеличения. Второй — в 1937-ом подходил к концу срок заключения тех, кого посадили в период коллективизации и раскулачивания. Эти люди, вернувшись в родительские дома, были нежелательными для Сталина, который побаивался, что они могут стать той силой, которая организует сопротивление режима: еще не забылись крестьянские восстания украинских крестьян, которые удалось подавить, организовав искусственный голодомор. Третий — попытка вывести новую породу людей, более лояльную к советскому режиму.
Страшный удар испытала Красная Армия. В 1935 году начались репрессии против высшего командного состава Киевского военного округа, который возглавлял И. Якир. Вскоре началось уничтожение командного состава Харьковского военного округа, возглавляемого И. Дубовым, где с июня 1937-го до октября 1938 года было репрессировано 150 представителей командного состава высшего ранга. Всего было уничтожено около 40 тысяч генералов и офицеров Красной Армии. Большинство командных должностей пришлось заменить людьми, которые не успели закончить даже средние военные учебные заведения. Накануне Второй мировой войны в составе Красной Армии было всего лишь семь процентов офицеров, которые имели высшее военное образование.
«ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ДОСТОИНСТВО УНИЖАЕТСЯ…»
Во времена господства советской власти десятки тысяч украинцев отправлялись в концлагеря, расположенные в отдаленных районах СССР. Ежегодно. Начиная с 1934 года, когда был убит Сергей Киров, количество лагерей росло в геометрической прогрессии. А вместе с ними — и численность «личного состава», туда помещенного. Условия пребывания там были ужасными. Вот как описал их Варлам Шаламов — писатель, который провел в неволе более 10 лет:
«В лагере для того, чтобы здоровый молодой человек, начав свою карьеру в золотом забое на чистом зимнем воздухе, превратился в доходягу, нужен срок по меньшей мере от двадцати до тридцати дней. Бригады, которые начинают золотой сезон… не сохраняют до конца сезона ни одного человека».
С ним соглашался еще один долгожитель колымских лагерей Андрей Микулин:
«Годами живут узники в ужасных и тяжелых условиях, в непригодных к проживанию бараках, оборванные и голодные, спят на нарах с сухим мхом или гнилой соломой; укрываются старыми мешками или рваными лагерными бушлатами; рыщут всегда на мусорниках, чтобы найти там гнилую картофелину, трухлявую кость или головку от селедки.
Летом варят разные коренья, даже листья или любую траву, чтобы успокоить голод, а зимой обмораживают тело и умирают от простуды. Отношение к узникам грубое, безжалостное, наглое и беспредельное. Они слышат только бешеный крики, русское грубое матерное слово, ругань, подгонку к труду, а часто и избиение со стороны надзирателей. Человеческое достоинство полностью игнорируется, а официально узников, как животное, администрация называет «рабочая сила». В лагерях запрещено даже употреблять такое общераспространенное и узаконенное в СССР название, как «товарищ». Начальство обращается к узнику с названием: «зека такой-то», а узник к начальнику: «гражданин начальник».
Даже по окончании Второй мировой войны условия содержания узников не улучшились. Например, те, кто выполнял норму, имели в среднем такой рацион питания: хлеб — 0,6 кг, жиры — 20 г, крупы — 120 г, мясо — 30 г или рыба — 75 г, сахар — 27 г. Лично в руки выдавали только хлеб. Другие продукты использовали для приготовления горячих блюд (дважды в день — утром и вечером). Тем, кто провинился, давали всего лишь 200 г хлеба. Просыпались узники в 4 часа утра, ложились спать в 10 вечера. Рабочий день длился 10-12 час., не учитывая время для прихода на работу и возвращения.
Родные и близкие «врагов народа» часто тоже подвергались репрессиям. В частности, жены. Для этого нужно было подтверждение информации о «сотрудничестве с осужденным», если она «была в курсе контрреволюционной работы мужа» или «ее высказывания могут быть расценены как социально опасные и политически сомнительные». Было немало случаев, когда в лагеря попадали беременные женщины, женщины с малыми детьми.
Документы НКВД свидетельствуют: в течение 1944—1953 годов за участие в освободительном движении или его поддержку репрессировано около полмиллиона людей, из них 153 тысячи расстреляны, 134 тысячи лишены свободы и более 200 тысяч депортированы. По предварительным данным, с 1927 года по 1990 год было арестовано более миллиона людей, большинство из которых — 545 тысяч — были осуждены или расстреляны.
Tweet
