Питбуль Лаван. Роковое имя

В декабре 2006 года Тель-Авивский мировой суд оправдал Питбуля Лавана, который обвинялся в нанесении тяжких телесных повреждений женщине без определенного места жительства. Обвиняемого доставляли в зал суда из тюрьмы, где он отбывает наказание за совершение непредумышленного убийства. По неверному пути

Питбуль Лаван – это не породистая собака белой масти, как может показаться поначалу, – а гражданин Израиля. Он явился в полицию с повинной и был арестован по подозрению в убийстве Марадоны (гражданина Израиля, а не известного аргентинского футболиста)».

Спустя полгода после ареста Питбуль Лаван, обвиненный в непредумышленном убийстве, был осужден на 12 лет тюремного заключения. Когда он находился под следствием, побеседовать с ним не представлялось возможности. В настоящее время, оправданный по недавно завершившемуся еще одному судебному процессу, Питбуль охотно откликнулся на мое предложение: «Поговорить о жизни? Задавайте вопросы!»

Дмитрий Незивенко, он же Питбуль, родом из Санкт-Петербурга.

– Я никогда не был пай-мальчиком, – рассказывает о себе 26-летний Дима. – Я был единственным ребенком в семье. Несмотря на то, что я любил своих родителей, уже с подросткового возраста приносил им сплошные страдания. По малолетству связался не с теми: спиртное, наркотики – все перепробовал, ни в чем себе не отказывал. В общем, неправильно повел себя в детстве.

Узнав, что его подруга, выехавшая на ПМЖ в Израиль, родила от него ребенка, в 1998 году, 18-летним подростком, Дима приехал к ней.

– Я считал своим долгом быть рядом с ребенком, – продолжает Дима. – Мы поселились на юге страны.

Однако при отце ребенок рос всего полгода – дальше дороги его родителей разошлись.

– Из-за наркотиков? – спрашиваю я у Димы.

– Я приехал, уже будучи в плохом состоянии, так что со мной было сложно. И я пришел к выводу, что должен жить один.

– Куда же вы подались?

– По-моему, нет такого города в Израиле, где бы я не жил. Одному очень тяжело. Есть, конечно, люди, которые становятся на правильный путь. Другие – по незнанию своему или потому, что им некому помочь и подсказать, – делают множество ошибок. Я шел по неправильному пути…

Дима работал официантом, мойщиком машин, грузчиком. Познакомился с девушкой, у которой были те же музыкальные пристрастия, она так же любила путешествовать по стране. Они сняли вместе квартиру. Жили в ней, пока было чем оплачивать жилье. Потом девушка возвратилась к родителям, а Дима скитался по друзьям и знакомым, однако они продолжали встречаться. Диме удавалось трудоустраиваться и в дальнейшем, однако больше месяца он нигде не задерживался – работал до первой получки. От денежной зависимости жизнь ему казалась собачьей. С этой зависимостью он боролся странным образом: как только появлялись деньги, быстро расставался с ними – собирал вокруг себя компании, угощая всех подряд водкой, пивом. Себя, кроме спиртного, продолжал «баловать» наркотиками, но эта зависимость его не волновала.

Как-то один из его приятелей сказал, что в Израиле можно свободно поменять имя, и максимум в течение месяца можно изменить свои личные данные в удостоверении личности на любые, хоть и на собачьи. Дима не поверил и поспорил с приятелем: если государство действительно не предъявляет особых бюрократических требований, то он назовет себя тем, кем ощущает в этой жизни. Оба в состоянии наркотического опьянения заявились в одно из отделений МВД, где Дима подал заявление. Так, легко и беспрепятственно поменяв документы, Дмитрий Незивенко стал официально именоваться Питбуль Лаван (Белый Питбуль).

В Тель-Авиве Питбуль задержался дольше, чем в других городах. Здесь он стал своим в тусовке панков и одним из тех, кто именуется как лицо без определенного места жительства. Благодаря опекающей его социальной службе молодой человек трижды в неделю получал бесплатный горячий обед. В остальные дни основными «блюдами» в «меню» бездомного Питбуля по-прежнему оставались наркотики и алкоголь.

Непредумышленное убийство

10 октября 2004 года, получив известие из Санкт-Петербурга о смерти отца, Питбуль решил почтить его память алкогольным возлиянием. В ту пору он обретался в заброшенном доме по улице Бен-Иегуда. Встретив двух знакомых, выходцев из одной из кавказских республик, Питбуль стал заливать свое горе с ними. К 10 вечера каждый из троих влил в себя по две бутылки водки. Решив продолжить, Питбуль вновь отоварился спиртным и направился с собутыльниками в заброшенный дом на площади Дизенгоф, который тоже облюбовали бомжи. Питбуль не раз оставался на ночлег в комнате, которую занимал на пару с ним 50-летний бомж Евгений Блох, из-за пристрастия к футболу получивший прозвище Марадона. Несмотря на разницу в возрасте, этих людей объединяли пагубные привычки, и особых разногласий между ними не возникало.

– Зайдя к Марадоне, я обратился к приятелям из соседних комнат, чтобы те проследили за мной, – рассказывает Питбуль.

– Что означает «проследить» за вами? – решила уточнить я.

– Я попросил, чтобы они мне не дали натворить глупостей, если сорвусь…

К троице, продолжившей распитие спиртного, присоседился Марадона, который к приходу гостей был также в изрядном подпитии.

– Когда я был уже совершенно «убит» водкой, да и моральное состояние было плохим, все трое стали приставать ко мне, особенно Евгений, – рассказывает Питбуль.

Марадона первым стал отпускать в адрес Питбуля оскорбительные фразы. Тот поначалу вяло реагировал на происходящее, продолжая вместе со всеми «набирать градус». Чтобы его расшевелить, собутыльники уже не ограничивались одними только оскорблениями – они стали его толкать, тормошить, давать подзатыльники. (По материалам дела, каждый участник попойки выпил не менее трех бутылок водки.)

– Не умер твой отец! Ты все выдумал, чтобы мы тебя пожалели, – подкалывала компания.

Питбуль взорвался, подрался с гостями, и те ушли. А Марадона все не унимался. Питбуль, по его словам, чтобы остановить неугомонного Марадону, решил выдворить его из комнаты. Детали происходившего далее Питбуль помнил слабо, но их воспроизвел следствию сосед-бомж, один из тех, кто был призван «проследить» за ним.

Питбуль жестоко избивал Марадону. Он бил его ногами, обутыми в тяжелые ботинки. Колотил шваброй по спине, пока та не сломалась. Ударил бутылкой по голове, – она разбилась, нанеся жертве раны. В конце концов Питбуль выволок Марадону на лестничную площадку.

– Оставив его там, я вернулся в комнату и лег спать, – рассказывает он.

– Но вы утверждаете, что были пьяны, как же помните эти моменты? – не удержалась я от вопроса.

– Такое – не забывается! – категорично заявил мой собеседник. – Мое состояние было никаким, но мозг оставался трезвым.

Проспавшись, Питбуль увидел, что Марадона все еще лежит на лестничной площадке, и попросил бомжей вызвать для избитого «скорую помощь». Сам же он вышел «проветриться». Возвратившись в свое пристанище в ночь на 12-е октября, он удивился, что избитый все так же лежит на лестничной площадке. Подойдя поближе, он понял, что Марадона мертв. Не зная, что предпринять, для начала Питбуль созвал всех обитателей заброшенного дома. Пока все обсуждали трагическую новость, Питбуль покинул место происшествия.

– Я испугался, – говорит Питбуль сегодня. – Надо было самому вызвать «скорую», а не надеяться на других – никто и не подумал этого сделать. Может, Марадону удалось бы спасти…

Что делать? Осознание того, что он убил человека, не давало Питбулю покоя. Ему понадобилась неделя, чтобы определиться, принять решение. 17 октября он побывал у своего куратора из социальной службы, откуда позвонил в полицию: «Не надо искать меня. Завтра я к вам приду сам». 18 октября Питбуль встретился со своей подругой, чтобы попрощаться с ней, а заодно и со своей свободой, после чего явился в полицейский участок, где заявил: «Я убил Марадону!»

– Явившись с повинной, Питбуль дал следователям все карты в руки, – говорит адвокат Яшар Яакоби. – Но в данном случае разговор не мог идти о преднамеренном убийстве: уходя, он оставил Марадону живым, что подтвердили свидетели и что является лучшим доказательством тому, что он не хотел убивать своего соседа. Кроме того, несколько бездомных дали показания, что 11 октября, на протяжении всего дня, они общались с Марадоной. Один из них даже сообщил, что угостил водкой лежащего на лестничной площадке Марадону. Чтобы доказать факт убийства, надо доказать, что подозреваемый именно желал убить человека, а не просто ранить его, нанести увечье. Кто собирается убивать, не оставляет человека живым.

Рыцарь печального образа

Один бомж до смерти забил второго – такая трагическая история, увы, не редкость. С начала 90-х годов, вместе с наплывом Большой алии, немало русскоязычных граждан Израиля оказались на обочине жизни. Это явление мастерски описывает писатель Леонид Живов, в те годы сам отведавший лиха, именуемого «неудачной абсорбцией». Марадоне Живов посвятил повесть «Непотопляемый броненосец», считая его олицетворением бездомных репатриантов. Вот как он описывает свое знакомство с Марадоной в той жизни под открытым небом:

«И раскрыл мне, неопытному, глаза Женька – поведал, всезнайка, что имя таким, как мы, – легион, но никто не отчаивается, живут люди, да еще и средства на пропитание находят, причем иврит абсолютно не освоив. Возникла, мол, спонтанно новая формация изобретательных олим, резко недовольных, порой агрессивных, но обстоятельствам не сдающимся. <...> О прошлом своем Женька в любом состоянии предпочитал не распространяться. Знаю только, что до репатриации жил он в Прибалтике, учительствовал, играл на сцене небольшого театра, имел жену и ребенка. О личной трагедии умалчивал – переводил разговор в шутку. Паясничал не в меру, но на самом деле очень даже скромным человеком был. Носил маску (имидж, как сам определял) шута, но шуты иногда ведь бывали посильнее королей. <...> Он неоднократно демонстрировал и здесь свое искусство (игры в футбол. – Г.М.), неустанно жонглируя пустой пластмассовой бутылкой, причем пребывая в нетрезвом виде».

– Женька был на редкость славным и добрым человеком, не от мира сего, – рассказал мне Леонид Живов по телефону. – Исключительно талантливый человек. Свободно владел английским языком, остроумный собеседник. Из породы «пофигистов» – ему все было до лампочки. Про того (Питбуля. – Г.М.) девушка говорила: «Добрый, хороший…» Гуманист: ну подумаешь, человечка убил… Я тоже в той среде был, но на человека старше себя руку никогда не поднимал, в каком бы состоянии ни находился, хотя был тогда злостным алкашом.

«Царица доказательств»

18 октября 2004 года, в тот же день, когда Питбуль явился с повинной, в полицию с жалобой обратилась женщина, утверждавшая, что полугодом ранее, в мае, Питбуль издевался над ней: насильно постриг наголо и разбил ей челюсть (по медицинским справкам, челюсть была раздроблена на мелкие кусочки).

– Когда меня посадили, полиция сказала, что на меня открыто новое дело, – рассказывает Питбуль. – Это весьма запутанная история. Я действительно знаю эту девушку – она с мужем (по материалам дела – сожитель. – Г.М.) жила в Тель-Авиве, по улице Бен-Иегуда, в том же заброшенном доме, где и я. Однажды они с мужем пришли ко мне и попросили постричь их наголо, так как у них в волосах завелись паразиты. Я выполнил их просьбу. В целом я недолюбливал эту девушку – уж слишком грязный образ жизни она вела. Впрочем, ее многие не любили, она со всеми ругалась.

Я, в принципе, знал, что ее кто-то избил, – в нашем кругу об этом шла речь. При этом она почему-то уверяла всех, что это сделал я. Избить девушку? Такого у меня в жизни не бывало. Что бы ни произошло – я принципиально не поднимал руку на слабый пол. А тут такое нелепое обвинение! Тем не менее я подошел к ней и спросил, почему она чушь порет.

– Да, я уверена, это ты меня избил! – ответила она.

Тогда я ей ответил: «Такое я бы запомнил: впервые ударил женщину. Ты можешь оставаться при своем мнении, но я этого не делал. Если все же я тебя чем-то обидел, – извини». А через полгода она подала против меня жалобу.

– Почему же она столько времени думала?

– В суде тоже прозвучал этот вопрос. Но конкретного ответа сначала не было – вроде бы раньше она боялась моей мести. А потом, когда она сама давала показания в суде, проговорилась: к ней пришла полиция и попросила подать против меня жалобу. Полиция посчитала: раз я извинялся, значит, избил…

За комментарием по данному делу, которое слушалось в суде на протяжении двух лет, мы обратились к адвокату, представляющему интересы Питбуля.

– Сразу же после допроса по поводу Марадоны, – рассказывает адвокат Яшар Яакоби, – Питбуля повели в другой кабинет, к другому следователю – уже по поводу жалобы женщины. В показаниях мой подзащитный признался в инкриминируемых ему деяниях. В то же время он сказал: «Сам я ничего не помню, но мне об этом рассказали. Поэтому я и просил у нее прощения». В итоге против Питбуля было выдвинуто обвинительное заключение.

Как говорится, «признание – царица доказательств», и это стало самой большой проблемой в этом деле. Предстояло объяснить судье, как человек может сделать признание в тяжком преступлении, которого он не совершал.

Наша версия была такой. Во-первых, основным расследованием было убийство Марадоны. У моего подзащитного не оставалось душевных сил отстаивать свою позицию по поводу параллельно заведенного дела, которое на фоне убийства казалось менее серьезным. Во-вторых, источником показаний обвиняемого является не его память, а слова окружающих. В своих показаниях Питбуль сказал также, что «получил удар в челюсть, от которого «отключился». Взяв эту фразу на вооружение, мы выдвинули версию, что настоящий виновник избиения девушки – тот же, кто ударил Питбуля. Ему изначально было выгодно переложить вину на Питбуля, зная, что тот не сможет восстановить ход событий.

Мы не утверждали, но выдвинули предположение, что речь может идти о Сергее, сожителе истицы, в прошлом – профессиональном боксере. Кстати, на тот момент, когда начались прения сторон, его уже не было в живых – он утонул в море.

Надо подчеркнуть, что перекрестный допрос запутал потерпевшую до такой степени, что судья отметила: она лгала по некоторым важным пунктам. Например, в полиции заявила, что ранее ее никогда не избивали. В то же время на перекрестном допросе она заявила, что не раз подвергалась избиениям, но не помнит, кто ее избивал. Мы высказали предположение, что потерпевшая не может назвать хотя бы одного имени, потому что постоянно пребывает в состоянии алкогольного опьянения. Странно, что при этом она назвала имя Питбуля. Скорее всего, в надежде выгородить кого-то другого, кого боится, или так ей в свое время внушил Сергей.

В итоге вместо двух лет, которые прокуратура требовала добавить к первому сроку наказания, суд оправдал моего клиента.

Спасибо тюрьме

– Вы считаете, что суд гуманно отнесся к потерпевшей? – спросила я у Питбуля.

– Она требовала, чтобы я выплатил ей компенсацию в размере 10 тысяч шекелей, – ответил он. – Я сказал, что хоть и не виноват, но не против компенсации: мне жаль эту женщину. Однако у меня нет таких денег. Я готов ежемесячно выплачивать некоторую сумму – в тюрьме я работаю, и на мой счет идут какие-то скромные деньги. Чем могу, тем и помогу. Но она ответила, что желает получить всю сумму разом, в противном случае меня осудят. Пришлось судиться и доказывать, что я невиновен. Судья ей не поверила – ведь с ее стороны ни одного доказательства не было.

– Какие чувства вы испытываете в «местах, не столь отдаленных»?

– Я благодарен Б-гу, что с меня сняли такой грех, как избиение женщины. Но в моем мозгу для меня самого нет прощения за Марадону. А за то, что я получил не пожизненное заключение, а 12 лет тюрьмы, благодарю Б-га, судей и адвоката, – у меня еще есть возможность построить свою жизнь.

– Получается, что тюрьма вас спасла?

– Выходит, что так. Я даже благодарен судьбе, что в результате своей бурной жизни в Израиле попал в тюрьму. Если бы меня не остановили тогда, все могло бы закончиться гораздо хуже. Сейчас, спустя два года, я ответственно могу сказать, что поменял свои взгляды на жизнь, у меня есть задумки насчет своего будущего. Я собираюсь что-то делать со своей жизнью. В тюрьме я начал учиться, посещаю разные курсы – что-нибудь да пригодится…

Добавим, что, находясь в тюремном заключении, Питбуль не употребляет наркотики, занимается спортом.

– Ваша девушка навещает вас?

– Нет, она меня бросила. Обещала, как обычно обещают девушки, что будет ждать, заверяла, что все у нас будет хорошо. Но как только узнала, на какой срок меня осудили, сказала: «Извини, ждать не стану». Меня бросили все друзья. Есть такая поговорка: «Друзья познаются в беде». Так вот: на свободе у меня было очень много знакомых, и я их всех называл друзьями. Но я приобрел их с помощью денег, которые на них тратил. Но было у меня несколько знакомых, с которыми я лишь иногда, довольно редко общался. Как раз они-то, пара-тройка человек, которым я весьма благодарен за то, что они меня не забывают, остались моими друзьями. Они навещают, помогают, интересуются мной.

Я беседовала с Д. и Р., друзьями Питбуля. Оба они отслужили армию, работают. Самые главные качества, на их взгляд, которые отличают Питбуля, – дружелюбие и готовность прийти на помощь.

– Мы вместе путешествовали по стране, ходили на рок-концерты. Дима (ребята называют его прежним именем) – нормальный парень и преданный друг. Мы не можем не ценить этого…

Я спросила Питбуля, что он планирует сделать в первую очередь, когда выйдет на свободу.

– Собираюсь вернуть свое родное имя, – с новым у меня возникает слишком много проблем. Я пытался это сделать в тюрьме, но здесь это очень сложная бюрократическая процедура. Раньше я слышал, что если поменять имя, то и жизнь изменится, – но не верил в это. А теперь верю: буквально через два месяца, как я поменял имя, я убил человека и сел на большой срок.

После оправдательного решения суда по второму процессу адвокат Яшар Яакоби подал апелляцию на уменьшение срока наказания осужденному.

– Я очень надеюсь, что суд пойдет навстречу, – говорит Питбуль. – А еще надеюсь, что мне сократят срок за хорошее поведение…

Галина Маламант, Новости недели, ISRALAND