Отец «ни в чем не нуждавшегося» днепропетровского маньяка возил Кучму

«Убийства мы снимали на видео, чтобы вспоминать, как гуляли в молодости». Один из подозреваемых в серийных убийствах ничего не скрывает от следствия и уверен, что скоро покинет СИЗО.Молодые днепропетровчане Виктор Саенко, Игорь Супрунюк и Александр Ганжа, подозреваемые в совершении минимум 19 умышленных убийств (по другим данным — 21), идут на сотрудничество со следствием и дают показания. Они уже признали себя виновными по целому ряду эпизодов, заявил на днях замминистра внутренних дел Василий Боднар. Адвокат одного из парней Виктор Чевгуз в эксклюзивном интервью «Сегодня» поделился важными подробностями громкого дела.

ПЛЮС 20 РАЗБОЕВ. Главная новость: Супрунюк признался следователю, что 16 убийств он совершил вместе с Саенко, а 3 — сам. За парнями значится еще и 20 разбойных нападений, о которых раньше нигде не говорилось, и в которых сознался Игорь. Чевгуз встречался с ним в Днепропетровском СИЗО, не называя, впрочем, полной фамилии:

«Игорь С. полностью сознается в содеянном, и делает это настолько легко, что, кажется, готов взять на себя еще столько же… Что это — чистосердечное признание или что-то другое? Спрашиваю, сколько ему предъявили обвинений? Отвечает, что по четырем или пяти эпизодам. А по скольким дал показания? По 19. «Это твое? Твоя работа или чья-то?» «Нет, — говорит, — мое».

Подзащитный рассказал, что в первый день, когда его задержали, отказался отвечать на вопросы. После физической и психологической обработки (Игорь говорит, что ему надевали противогаз, избивали сотрудники милиции, ИВС, а также сокамерник в «пресс-хате»), передумал, и наутро сдался. Сообщил не только об убийствах, но и о разбоях, совершенных еще в 2006 году и не раскрытых милицией. Правоохранители факты давления отрицают. «Не утверждаю, применяли к парню силу или нет, — делает оговорку и адвокат, — но мне он показывал на руках и локтях синяки».

РОДНЫХ ПРОВЕРЯТ. Игорь воспитывался в нормальной, благополучной семье. Родители и старшая сестра до сих пор не могут прийти в себя от того, что с ним случилось. Говорят, сын всегда ночевал дома и предупреждал, если где-то задерживался. Отец, кстати, бывший гражданский летчик, знавший Леонида Кучму в бытность последнего секретарем парткома и гендиректором «Южмаша», возивший его не раз по Украине, и мать, экономист райадминистрации, настолько шокированы случившимся, что допускают, будто Игоря заставляют брать на себя то, чего он не совершал.

Местные адвокаты, по их словам, отказываются оказывать Игорю юридическую помощь, поэтому родители и вынуждены были обратиться к киевскому адвокату. «Они по-прежнему не верят, что сын мог совершить такое. Игорь ни в чем не нуждался, не был обделен заботой. Что двигало им, что толкало на злодеяния?»

Но уж слишком все сходится, и Игорь называет такие детали, о которых могут знать только он и друзья-подельники. И то, что на первое убийство решился сам, у нотариальной конторы возле своего дома. И то, как использовали для преступлений отцовскую машину, как избавлялись от вещдоков, где хранили орудия убийства.

«Правда, бросается в глаза разительное несоответствие между тем, что инкриминируется и в чем сознается Игорь, с его внешним обликом, — продолжает г-н Чевгуз. — Симпатичный, развитый, располагающий к себе парень. Никаких признаков отклонений, нарушений в поведении. Не пьющий, не курящий. Продвинутый — с компьютером на ты, с автомобилем — тоже. Был бы дерганым, нервным, – другое дело. Но ничего этого нет. Осмысленно отвечает на вопросы, осознает, что натворил».

Чевгуз будет ходатайствовать о комплексной психолого-психиатрической экспертизе не только у родителей, но и у более дальних родственников – бабушек, дедушек… Бывает, какие-то отклонения в психике повторяются через одно, а то и два поколения: «Их может не быть у родителей, а у кого-то из внуков, правнуков — вполне, — делится сомнениями адвокат. — В моей практике подобное случалось…».

«А МОЛОТОК ОТМЫЛ ОТ КРОВИ». Как поведал Игорь адвокату, Александр участвовал лишь в трех разбойных нападениях, а на убийства выходил вдвоем с Виктором, последний и снимал происходящее на видео и мобильный. На вопрос, зачем, прозвучала примечательная фраза: «Чтобы была память, как мы гуляли в молодости».

Первое убийство, по словам Игоря, было совершено в марте, последнее — в июле. Деньги они все-таки брали у своих жертв. Не брезговали даже 2 гривнями, и 10. Хотя в деньгах не нуждались. Дома хранили металлическую трубу, которой убивали (потом ее выбросили в лиман и завели другую), а также молоток. «Зачем его-то держать? Игорь подумал и ответил: «Так он же не простой, а прорезиненный, еще бы пригодился. И я его помыл…».

«Что меня еще поразило, — делится Виктор Чевгуз, — так это слова Игоря на вопрос, что передать родителям. Он сказал, что очень соскучился по маме, дому, и что скоро… выйдет из СИЗО. Еще попросил принести газеты со статьями о нем и его товарищах».

НА ЭКСПЕРИМЕНТЫ — ПОД ОХРАНОЙ

Трех 19-летних юнцов днепропетровская милиция задержала в конце июля, когда весь облцентр, потрясенный серией жесточайших немотивированных убийств, напоминал пороховую бочку. Но и после задержания криминальной троицы общественность держали в неведении, и неопределенность эта породила новую волну негодования, недоумения, гнева. Жителей Днепропетровска и области волновало — тех ли взяли, есть ли доказательства, не откупятся ли родители (о которых судачили, что отец одного из парней высокопоставленный прокурорский работник, а мать другого — сотрудник обладминистрации). На следственные эксперименты подозреваемых возили под усиленной охраной, опасаясь самосуда со стороны родственников жертв.

Александр Ильченко, «Сегодня»