На шестом году войны Украина все еще не адаптировала Уголовный кодекс к российско-украинской войне
На шестом году российско-украинской войны у следователей, прокуроров и судей нет надлежащих правовых инструментов для преследования военных преступников. Пленные и правозащитники требуют от Верховной Рады “отдать долг потерпевшим” и принять законопроект о преследовании международных преступников, пишет ZN.UA .
“Первые несколько дней я провел в подвале общежития Восточноукраинского национального университета им. Владимира Даля, наспех преобразованного боевиками в тюрьму. Тогда я никак не мог избавиться от мысли, что я просто сошел с ума, — признается 55-летний врач–ветеринар Александр Грищенко, который в июне 2014 года в Луганске занимался офисным аквариумом. — У меня не укладывалось в голове, как можно схватить человека, не совершившего никаких противозаконных действий, безосновательно и бездоказательно обвинить его, подвергнуть заключению и пытать”.
Одетый в опрятный темно-коричневый пиджак, при галстуке, Александр производит впечатление интеллигентного и закрытого человека. Он подробно рассказывает об ужасе, который пережил сам и другие пленные в наскоро переоборудованной тюрьме, руководимой полевым командиром Александром Бедновым (“Бэтменом”). Боевики задержали Александра, когда он шел на работу. Мужчина был фотографом-любителем, и в его фотоаппарате нашли фотографии акций протеста луганского Евромайдана. Его сразу же обвинили в шпионаже.
“В подвале штатный палач под псевдо Маньяк и другие боевики пытали меня с помощью палки, молотка из твердой резины, предназначенного для укладки тротуарной плитки, петли и медицинских хирургических инструментов. Меня заставили раздеться и лечь на стол. “Маньяк” лупил пластиковой трубой по спине, ногам и пятам. К счастью, стол развалился. Тогда он, в частности, пытался сломать мне пальцы, обливал меня неизвестным мне химическим раствором, который заливал и в рот, делал пропилы хирургической пилой между пальцами левой руки. Все это сопровождалось мощным психологическим давлением, угрозами причинить мне непоправимое увечье”, — вспоминает Александр Грищенко.
Врач-ветеринар провел в подвале полгода, и за это время сотни украинцев, прошедшие через застенок, спрашивали у боевиков, за что их задержали. Таких мест несвободы, как в луганском общежитии, правозащитники насчитали 79 в 28 оккупированных городах и селах Донбасса.
Незаконные вооруженные формирования ежедневно подвергают пыткам украинцев, говорит освобожденный в прошлом году в декабре из плена “ДНР” Станислав Асеев. Он подчеркивает, что это — классические военные преступники.
“Боевики не обращают внимания на пол, возраст пленных и не разделяют их в своих местах несвободы. С людьми делают все, что позволяет их больное воображение. Это классические военные преступники, причастные к пыткам, унижению человеческого достоинства и сексуальному насилию над женщинами и мужчинами. Людей могли забить ногами, заставить лаять, как собак, а в то же время в соседней камере кто-то мог петь гимн так называемой ДНР или “Расцветали яблони и груши”, — вспоминает он.
В чем проблема?
Правозащитники подчеркивают, что на шестом году войны Украина не адаптировала Уголовный кодекс к российско-украинской войне. За такие преступления она преследует преступников как за обычный криминал, в то время как, по международному уголовному праву, преступления, совершенные во время вооруженного конфликта, получают статус международных, имеют другой контекст и являются тяжкими. А следовательно, и ответственность за них должна быть жестче.
В правовой системе Украины до сих пор не прописана ответственность за преступления против человечности, а состав военных преступлений прописан нечетко, поверхностно и не соответствует требованиям международного права. Поэтому международные обязательства Украины по предотвращению безнаказанности воплощены в законодательстве фрагментарно.
Например, далеко не всегда международные преступления имеют, так сказать, аналоги с общеуголовными правонарушениями. Такого военного преступления, как “заявление боевика о том, что пленному не будет пощады”, нет в общем уголовном праве.
Есть также проблемы с квалификацией изнасилований, ведь на войне жертва сексуального насилия может бояться противоречить людям с оружием.
Кроме того, уголовное право требует от следователей обосновать цель пыток как преступление против человечности, в то время как во время войны у боевиков такой цели может и не быть.
“Поэтому сейчас у практиков проблема — как правильно квалифицировать, поскольку, чтобы доказать статью 127 Уголовного кодекса (“пытки”), им надо доказать конкретную цель, с которой это делается”, — комментирует эксперт “Украинского института будущего” Виктория Мозговая.
Такая ситуация приводит к тому, что следователи открывают уголовные производства по другим статьям, например за совершение теракта или разбой, не учитывающим контекст преступления.
“В СМИ время от времени сообщают, дескать, арестовали боевика, который на блокпостах принуждал женщин к сексу, но официально следователи инкриминируют участие в незаконных вооруженных формированиях. Ну, вы понимаете, что делал этот человек, и какой состав преступления ему предъявили вместо военного преступления”, — удивляется председатель Центра гражданских свобод Александра Матвийчук.
Правозащитники также подчеркивают, что сейчас ненадлежащим образом квалифицируют преступления, совершенные, в частности, во время боев под Дебальцевым и Иловайском, обстрела мирных кварталов Мариуполя и уничтожения автобуса под Волновахой.
Кроме того, применение к преступникам уголовного законодательства как в мирное время приводит к их скрытой амнистии, ведь в таком случае к преступлениям применяют сроки давности.
“Преследование по общеуголовному законодательству — путь к “холодной амнистии”, как это было в послевоенной Германии. Из-за отсутствия в тамошнем законодательстве преступлений по международному праву, сложилась такая ситуация, что немецкие суды квалифицировали убийства как преступления пособников. Суды руководствовались логикой, что те выполняли волю высшего руководства, а в качестве исполнителей преступления рассматривали только тех, кто убивал из садистских побуждений, не выполняя указаний руководства. Это абсурдная логика”, — объясняет доцент кафедры уголовного права и криминологии Киевского национального университета им. Тараса Шевченко Константин Задоя.
Международные преступления происходят систематически не только в Донбассе, но и в Крыму. Региональный центр по правам человека причисляет к военным преступлениям в Крыму призыв граждан Украины в российскую армию, экспроприацию, уничтожение имущества, а также перемещение гражданского населения из Крыма и россиян на Крымский полуостров. К преступлениям против человечности в центре причисляют преследование крымских татар и украинцев, пытки, похищение людей и убийства.
Что предлагает законопроект?
Чтобы устранить недостатки в законодательстве, народные депутаты совместно с научными работниками, правозащитниками “Правозащитной повестки дня”, юристами-международниками разработали законопроект №2689. Принятия такого закона требовали еще члены Парламентской ассамблеи Совета Европы в своих двух резолюциях, План действий по выполнению Национальной стратегии по правам человека до 2020 года и решение СНБО от 25 января 2015 года “О чрезвычайных мерах противодействия российской угрозе и проявлениям терроризма, поддерживаемым РФ”.
Предлагается включить в новый раздел статьи о военных преступлениях, таких как преступление против лица, собственности, культурных ценностей, против гуманитарных миссий. Документ криминализует использование символики гуманитарных миссий для введения в заблуждение, а также запрет на их работу.
Кроме того, документ криминализует бездеятельность руководителей военных подразделений, которые знали или должны были знать о военных преступлениях своих подчиненных. Командиры должны сообщить компетентным органам о событии или самостоятельно остановить преступную практику.
В Уголовный кодекс также предлагают включить преступление агрессии, когда одно государство развязывает войну против другого.
Согласно документу, такие преступления не будут иметь в Украине срока давности, а преступники, вина которых будет доказана в суде, не смогут рассчитывать на амнистию. Кроме того, авторы документа предлагают не признавать иммунитеты как обстоятельства, исключающие уголовное преследование или ответственность военных преступников.
Александра Матвийчук уверена: этот законопроект — козырь в руках Украины на переговорах в Минске с Россией, потому что амнистия для международных преступников, по международному праву невозможна априори.
“Преданность Украины международному праву может положить конец попыткам России давить на Украину в вопросе амнистии для боевиков. Это невозможно, поскольку это императив международного гуманитарного и международного уголовного права”, — прокомментировала она.
Законопроект одобрил профильный комитет Верховной Рады по вопросам правоохранительной деятельности. Во время заседания комитета против законопроекта выступили депутаты “Оппозиционной платформы — За жизнь”. Депутат этой фракции Григорий Мамка выразил мнение, что документ надо принимать, когда парламент ратифицирует Римский статут Международного уголовного суда (МУС).
Но правозащитники и юристы-международники подчеркивают, что Римский статут — далеко не единственный источник обязательств государств преследовать основные преступления по международному праву на национальном уровне и предотвращать их безнаказанность. Эти обязательства вытекают также из ряда Женевских и Гаагских международных договоров и обычного международного права. Следовательно, необходимость принятия законопроекта не зависит от ратификации Римского статута, который Украина обязана ратифицировать согласно Соглашению об Ассоциации с ЕС.
Даже больше, даже если МУС откроет полноценное дело из-за событий в Украине, то будет заниматься только топ-чиновниками России и незаконных вооруженных формирований. А тысячи мелких исполнителей преступлений будут оставаться на ответственности национальных правоохранителей.
“Этот законопроект — шаг вперед в развитии комплементарности, о которой мы слышим, когда говорим о системе международного уголовного правосудия. Государство должно большинство вещей делать самостоятельно.
Законопроект планируют внести в повестку дня парламента после рассмотрения народными депутатами земельной реформы.
АВТОР: Центр прав человека ZMINA; ZN.UA
