Документы КГБ из латвийского тайника: Вопреки приказу Крючкова

В Латвийский национальный архив пришли две женщины. Они принесли с собой три объемистых папки, найденных в тайнике при ремонте некого частного дома на севере Латвии – в Видземе. В папках находились оперативные материалы 5-го отдела КГБ Латвийской ССР, собранные на тех жителей Латвии, которых эта спецслужба считала врагами советской власти. Редкая находка обрадовала историков потому, что сохранилась вопреки обстоятельствам: большая часть досье политического сыска подлежала уничтожению в 1990 году.

Период, охватываемый найденными документами, широк: 1943–1989 годы. Большая их часть касается борьбы с национальными партизанами в послевоенные годы. Другие докладывают об оперативной ситуации с бывшими репрессированными и депортированными, а также с теми, кто в Видземе поддерживал контакты с зарубежными странами с 1968-го по 1974 годы. И наконец, несколько листов относятся к концу 1980-х и описывают деятельность диссидентов, в том числе Народного фронта Латвии и группы “Хельсинки 86”.

Подробнее о находке корреспонденту Радио Свобода рассказал старший эксперт Латвийского национального архива, историк Гинтc Зелменис.

Гинтс Зелменис

– Раньше мы предполагали, что в неразберихе 1991 года вполне могло случиться, что кто-то из оперативников КГБ мог спрятать те или иные документы по каким-то своим соображениям. И вот теперь мы получили первое подтверждение, что все так и происходило. В июне к нам пришли две женщины, которые принесли три весьма объемистых тома документов КГБ. Они были найдены в одном доме. Его новые владельцы, проводя ремонт, обнаружили тайник, вскрыли его и увидели эти три папки.

– Какую долю от общего объема, уничтоженного или вывезенного в Москву в 1990-е годы, составляют эти папки?

– В архиве КГБ находилось несколько десятков тысяч различных дел. Более того, с 1990-х годов в Национальном архиве Латвии находятся и уголовные дела, расследованные КГБ, и дела по выселению граждан Латвии, и фильтрационные дела. А в прошлом году архив из Центра по документированию последствий тоталитаризма принял оперативные материалы КГБ, которые остались в Латвии в 1991 году. Это относительно небольшая часть, но все-таки это более тысячи дел. Так что на этом фоне три дела – не очень-то большая цифра, естественно. Но так как большая часть оперативных дел была вывезена в Россию, мы рады и им. Мы их предварительно просмотрели – там есть весьма интересные документы. Установили, что это не фейк, а оригинальные документы КГБ. Один из видов документов в этих найденных томах – справки из уголовных дел, расследованных КГБ. А так как основная масса этих уголовных дел находится в архиве уже с 1990-х годов, мы могли сравнить справки и некоторые приговоры с самими делами. В содержательном смысле там нет новой информации, в этих документах главное то, что они полностью вписались в систему. Было бы очень подозрительно, если бы не совпали номера дел, имена. Что же касается физического качества, в первом томе есть листы – к счастью, не очень много, – на которых текст уже стал пропадать. Видимо, они печатались через плохую копировальную бумагу. Со времени создания документа прошло чуть больше шестидесяти лет, а уже местами очень трудно прочесть, что там написано. И если бы они пролежали в тайнике еще пару десятков лет, если бы их нашли позже, уже ничего прочесть было бы нельзя. В этом смысле хорошо, что они попали в архив сейчас. Мы их отсканируем, оцифруем, и в нынешнем состоянии они будут зафиксированы. Документ с “тающим” текстом относится к 40-м годам. А самый старый датируется 1943 годом.

– Что можно сказать об этом доме и о прежнем владельце документов, который их спрятал?

– Это частный дом в Видземе. По нашим сведениям, в этом доме раньше жил сотрудник КГБ, который, видимо, их там и спрятал. Насколько нам известно, этот человек умер некоторое время назад и, естественно, не сможет рассказать, какими соображениями он руководствовался, утаивая эти документы.

– То есть он нарушил приказ и вместо того, чтобы уничтожить, спрятал их?

– Да. Я склоняюсь к мысли, что это происходило в конце 1990 года. В сентябре и ноябре 1990 года Крючков (Владимир Крючков – председатель КГБ СССР в 1988–1991 годах. – РС) издал два приказа, согласно которым нужно было уничтожать документы, связанные с “антисоветской агитацией и пропагандой” по всему Советскому Союзу, соответственно, и в Латвийской ССР тоже. Видимо, большая часть и была уничтожена. В это были вовлечены разные сотрудники КГБ. Если кто-то из них хотел какие-то документы присвоить или спрятать, некоторая возможность существовала. Вот мы и получили доказательство, что, по крайней мере, один такой случай был – хотя мы думаем, что на самом деле такое происходило неоднократно.

– Какова была цель этих приказов Крючкова?

– Это 90-е годы, перестройка уже шла вовсю, и сам КГБ партия хотела реформировать. Следует вспомнить, что разрабатывался проект закона о КГБ (“Закон об органах государственной безопасности в СССР” был принят в мае 1991 года. – РС). Стояла задача в некоторой степени изменить деятельность КГБ, снизить степень засекреченности этой структуры. А оперативные материалы по антисоветской агитации и пропаганде очень наглядно показали бы, что это была очень репрессивная организация. Скорее всего, отчасти это делалось, чтобы нельзя было потом документально доказать, до какой степени КГБ преследовал “политических”. Ну и, видимо, там решили, что политика меняется, бегать за антисоветчиками, выслеживать их больше не нужно будет.

– Какую должность занимал сотрудник КГБ, который раньше был обитателем этого дома?

– Это мы еще устанавливаем. Вероятно, оперативный сотрудник.

– Можно что-то узнать об этих делах? Это три отдельных дела, не разрозненные материалы?

– Это два тома одного дела, а третий том немножко странноватый, потому что в нем документы, скорее всего, собраны из разных других дел – нет сплошной нумерации, разрозненные документы засунуты в эту папку. Видимо, кто-то, возможно, тот самый сотрудник, который их спрятал, в спешке вынимал бумаги из каких-то других дел. Первые два тома – это законченные, пронумерованные и прошитые литерные дела, оформленные по всем предписаниям КГБ. В литерных делах собиралась информация по какому-то одному направлению. В этих томах собраны “материалы по бывшим участникам нацподполья, судимым за особо опасные государственные преступления и возвратившимся из мест заключения и спецпоселения”. По существу, это дела на тех людей, которые были нелояльны Советскому Союзу. Если мы посмотрим на корешок третьего тома (дело №866), можно прочесть, что это руководящие материалы по 5-му отделу – это политический сыск. Номера дел различаются, но по другим документам, тем, которые попали в архив раньше, мы смогли установить, что в 1983 году оригинальное литерное дело было приобщено к этому. Так что, видимо, все эти документы связаны.

Ну и по содержанию мы видим, что основная часть документов касается послевоенного периода. Это вторая половина 1940-х – начало 1950-х, в основном оперативные материалы по национальным партизанам Латвии: как министерство госбезопасности воевало против них, как внедряло агентов и так далее. Все документы условно можно разделить на три части. Вторая часть – примерно с 1968-го по 1974 годы – справки по оперативной ситуации в некоторых сельсоветах Латвии. Скажем, в данном сельсовете живет столько-то бывших заключенных и высланных, столько-то человек поддерживает связь с зарубежьем, сообщается, что они делают. Некоторые ведут себя правильно – именно так и написано: “правильно”, – а другие делают что-то не так: тот ругал советскую власть, этот расхваливал жизнь в Латвии в довоенный период. Естественно, такие люди вызывали интерес у КГБ.

– Есть ли там какие-то известные личности и нашли ли вы там какие-то новые сюжеты?

– Пока мы провели только предварительное расследование, чтобы установить, действительно ли это оригинальные документы. В новейших документах – их очень немного, лишь парочка относится к 80-м годам, – можно найти имя одного из известнейших участников антисоветского сопротивления в Латвии Гунара Астры. 1 февраля 1988 года его выпустили из заключения, и КГБ сразу же за ним установил слежку. Встречается и имя латвийской диссидентки Лидии Ласмане-Дорониной. Ее в 1987 году тоже освободили из заключения, она стала участвовать в работе независимого журнала Auseklis. Этот журнал сразу же попал в сферу интересов КГБ, потому что его издавали самиздатом, без согласования с партийными или другими государственными учреждениями.

– Можно ли выяснить, почему именно эти документы человек, который их спрятал, захотел сохранить? Они ничем не объединены?

– В основном документы касаются Видземе. Они, вероятнее всего, спрятаны сотрудником не центрального аппарата КГБ Латвийской ССР, а региональной структуры: видимо, человек там работал, и это те оперативные материалы, которые лично ему были доступны. О мотивации мы пока ничего не можем сказать. Насколько мне известно, бывший сотрудник КГБ в этом доме прожил до конца своих дней. Человек, который их нашел, рассказал, что купил дом в не очень хорошем состоянии, и нужно было его отремонтировать. Убирая всякий хлам из одной ниши, он обнаружил, что в ее конце есть какая-то заделка. За ней оказались эти документы. Обстоятельства их нахождения полностью исключают возможность нечаянной потери. Ясно, что человек прятал их сознательно.

– Вас не удивил тот факт, что человек, который спрятал документы, предпочел старые дела?

– Тут нельзя исключить случайность. В тот момент, когда ему было удобнее всего что-то утащить и спрятать, он взял то, что было под рукой. Время постройки дома – примерно 1970-е годы. Но не думаю, что документы прятали постепенно. В конце 70-х или начале 80-х порядок был значительно строже, и сотрудник КГБ за такое мог нарваться на очень большие неприятности. Известна история Виктора Орехова, сотрудника управления КГБ по Московской области, который в конце 70-х, что называется, стал работать на диссидентов. Когда КГБ установил его личность, его судили и посадили. В то время пытаться прятать, особенно в своем доме, какие-нибудь документы КГБ было очень опасно. А в 1990–1991 годах по всей стране царила полная неразбериха, после августовского путча СССР рухнул очень быстро, и новые власти Латвийской республики мало что знали о КГБ. В тех условиях любой оперативник мог унести документы так, что никто ничего не узнал бы.

– Когда мы с вами в прошлый раз встречались, мы говорили о рассекречивании картотеки агентов латвийского КГБ. Вы отмечали, что для выводов о людях, имена которых есть в карточках агентов, не хватает оперативных материалов. Можно ли теперь, дополнив этими материалами данные картотеки, сделать какие-то выводы или инициировать процессы?

– Самый большой интерес эти материалы представляют для научного исследования, для историков. Там действительно содержится информация о тех людях, имена которых встречаются в опубликованной картотеке. В карточке стоят только имя, фамилия, кличка – и почти ничего не написано о практической деятельности агента. В найденных томах можно найти более точные сведения о том, что на самом деле делали некоторые агенты. Я сомневаюсь в том, что они живы, потому что в основном сведения касаются послевоенного периода. Эти документы после обработки в Национальном архиве будут приобщены к фонду, который мы переняли в прошлом году, и тогда исследователи смогут с ними работать в нашем читальном зале, – говорит латвийский историк Гинтс Зелменис.

Автор: Мария Кугель; Радио Свобода