Профессиональная преступность в Грузии (воры в законе). Часть 1

История преступности в Грузии, в том числе ее организованных форм, насчитывает не одно столетие. Особенно большое распространение в ХVI-XVIII получили такие опасные формы организованной преступности, как разбой на дорогах, похищения людей с целью продажи на невольничьи рынки в Османской империи. Регионы Грузии, прилегающие к Черному морю, стали «раем» для работорговли, что привело к обезлюдиванию больших территорий и демографической катастрофе среди местного населения. Исторические предпосылки (разбойники)

Так, в знаменитом историческом документе «Праве Католикосов» 1543-1549 прямо указывается на факты массового похищения людей в Грузии с целью продажи в рабство в Турции и других странах. В вступительной части этого манускрипта предлагаются суровые санкции за торговлю людьми: «Человек, знатного рода или крестьянин, в случае продажи пленника должен быть осужден святым собранием и изгнан».

После присоединения Грузии к Российской Империи в ХIX веке властями была объявлена беспощадная война торговле людьми, опустошительным набегам горцев, обычаям кровной мести и другим проявлениям преступности. В этой связи была укреплена граница с Турцией и Ираном, введены усиленные воинские подразделения и созданы специальные полицейские структуры подчиненные единому центру.

Усилия российской администрации привели к некоторому снижению количественных показателей преступности в Грузии, однако наиболее опасные формы криминала так и не были искоренены полностью.

Наиболее громким и страшным примером преступности того периода был набег, совершенный в Кахетию в 1854 г. сыном и наследником Шамиля Кази-Мухаммедом.

Во главе семитысячного отряда конницы Кази-Мухаммед разорил и сжег 18 грузинских селений и разграбил Цинандали — имение князя Давида Чавчавадзе. Среди многочисленных пленников (их было около 900 человек) оказались княгини А.И.Чавчавадзе и В.И.Орбелиани — внучки последнего венчанного грузинского царя Георгия XII. Это бесчеловечное преступление даже заслужило внимание знаменитого французского писателя А.Дюма. Вот как он описывает эти факты в своей книге “Кавказ” «лезгины (так называли в ХIХ веке дагестанцев и чеченцев, объединенных Шамилем) вошли в поместье….(князя Чавчавадзе). Вы знаете теперь какие это люди – животные, гиены, тигры, которых называют лезгинами. Начался грабеж: каждый уносил, что мог, не зная цены того, что уносил: один шали, другой посуду, тот серебро, этот кружевные уборы. Грабители ели все, что попадалось, даже мелки, предназначенные для игры в карты, помаду, даже выпили розовое масло и клещевинное, для них было все равно. Один лезгин ломал великолепные серебряные блюда, чтобы положить в мешок, другой запасался сахаром, кофе и чаем, упуская из виду из-за этих малоценных предметов вещи, более драгоценные, третий заботливо прятал медный подсвечник и пару старых перчаток. Но живая добыча была самая драгоценная, ведь лезгины знают, что ее составят княгини, стоящие пятьдесят, сто или даже двести тысяч рублей. Убийцы убивают друг друга, а оставшиеся тащат княгинь из поместья». Суровое заключение длилось восемь месяцев, несколько глав посвятил этой истории в своих записках Дюма, услышавший ее в Тифлисе из уст самих пленниц. В конце концов Шамиль обменял их на своего старшего сына Джемалэддина .

Есть еще много классических примеров организованных форм преступности, среди которых наибольшее распространение имел разбой на дорогах. Именно разбойники и торговцы людьми представляли наиболее организованные формы преступного поведения в Грузии до второй половины XIX века

b. Бандиты и рецидивисты.

В начале ХХ веке в Российской империи и в Грузии резко возрос уровень преступности, в том числе профессиональных и рецидивных ее форм. Произошла консолидация преступников-рецидивистов, объединение их в устойчивые организованные группы, среди которых превалировали шайки воров различных мастей. В этот период преступный мир империи имел свое профессиональное ядро. Причем специфическое криминальное «разделение труда» не только не поколебало монолитности и сплоченности этого мира, но, напротив, укрепило его, придав ему стройную организацию. Г. Н. Брейтман, исследователь преступного мира того времени писал: «У нас вообще установился такой взгляд, что преступники лишь тогда составляют воровское сообщество, когда они по нескольку человек попадаются на одном и том же преступлении. Между тем вся сила профессиональных преступников и заключается в их сплоченности, в имеющейся в наличии правильной организации, изобилующей основными традициями, установленными временем и практикой»

В этот период выделяются карманные воры – «марвихеры» – наиболее привилегированное воровское сословие, которое имело свое общество – «хевримахеров», которое обязывало воров помогать друг-другу, в том числе в случае задержания. В царской России существовало много преступных профессий, которые совершенствовались и передавались из поколения в поколение. Школой преступного мастерства, его «преступной академией были места лишения свободы, обитатели которых также имели строгую иерархию. Высшую ступень занимали «Иваны» – гроза всей арестантов, а нередко тюремной администрации, властелины тюремного мира.

Вторая ступень отводилась «храпам» – название, видимо, связано с тем, что ее представители возмущались, «храпели» в тюрьмах буквально всем, что признавали по своему мнению неправильным, незаконным и несправедливым. Следующее звено иерархии были «жиганы» – тюремный пролетариат, самый многочисленный и бедный. Самую низшую ступень занимала «шпанка» – бесправная, задавленная масса арестантов, состоящая в основном из крестьян, над которыми издевались представители всех категорий. Жизнь тюремной организации подчинялась преступным традициям и обычаям, строилась на неукоснительном соблюдении «законов» и «правил» уголовного мира.

Для борьбы с резко возросшим уровнем профессиональной и организованной преступности в Российской Империи в 1908 году были созданы специальные структуры уголовного сыска по борьбе:

a) убийствами, разбоями, поджогами;

b) кражами и профессиональными воровскими организациями.

c) мошенничеством, подлогами, фальшивомонетничеством, подделкой документов и т.д. .

Была введена система учета и регистрация уголовного элемента. Центральное регистрационное бюро Департамента Полиции разработало специальную таблицу регистрации для более чем 30 категорий преступников, в том числе профессиональных и рецидивистов. К 1914 году массив учтенных преступников достиг 40 тысяч и пополнялся каждый год 7,5 тысяч новых криминалов.

Одновременно с развитием полицейского права складывалась и система исправительно-трудовых учреждений. Тюрьма и каторга получили законные обоснования и стали основным местом изоляции преступных элементов. К концу девятнадцатого века в России насчитывалось 895 тюрем. По данным на 1 января 1900 года, в них содержалось 90 141 человек. (Для сравнения: сегодня только в СИЗО Российской федерации содержится 280 тысяч человек и более 1 миллиона, в тюрьмах и колониях.)

Еще П. А. Кропоткин в “Записках революционера” писал о русских тюрьмах, что это “университеты преступности, содержимые государством”. Среди юристов в дореволюционной России бытовало мнение, что случайный преступник не должен попадать в тюрьму, а профессиональный не должен быть выпущен оттуда. Исторически сложилось так, что русские тюрьмы и каторга редко влияли на исправление преступников, скорее наоборот: именно там воры повышали свою квалификацию, приобретали новые “специальности”. Там зарождались уголовные традиции. “Успешному претворению их в жизнь” способствовал и тот факт, что в российских острогах долгое время не было разделения заключенных по режиму содержания, а во многих губерниях женщины и дети содержались вместе с мужчинами. Вот что писал по этому поводу тюремный ревизор Апраксин еще в середине прошлого века: “Убийцы, воры и самых гнусных пороков люди содержатся в одних палатах, спят на одних нарах вместе с бродягами и осужденными за неважные проступки, находящимися временно в остроге… Сии последние от праздности, дурных примеров и рассказов, освободившись впоследствии времени, могут легко развратиться и предаться всем порокам”.

c. Политико-криминальные сообщества

Следует отметить, что, несмотря на структурные изменения и количественное пополнение, полиция Российской империи не могла справиться со все возрастающей преступностью. Это было с целым рядом объективных и субъективных факторов, подтачивающих мощь российской империи Романовых и обусловивших развитие революционного движения 1905 – 1917 годов. Вместе с глубинными процессами ослабления центральных властных и правоохранительных структур начался процесс дезорганизации общества, повлекший за собой рост общеуголовных преступлений, создание бандитских формирований и, в том числе, так называемых политико-криминальных сообществ.

В революционное движение хлынули многочисленные криминалы, которые определили рост насильственной преступности: террористических актов, бандитизма, разбойных нападений, вымогательств и других общеуголовных преступлений, главным образом на периферии Российской империи, в том числе на Кавказе. Особенно много криминальных элементов нашли пристанище в социал-демократической партии большевиков Грузии, которая занималась террором, экспроприациями, заказными убийствами, вымогательствами и другими преступлениями. Активными функционерами партии в этот период были И. Джугашвили (Сталин), С. Орджоникидзе, Камо, Ф. Махарадзе и другие, многие из которых впоследствии стали партийными руководителями СССР.

Средства, полученные от преступной деятельности социалистов-революционеров в в Грузии на Кавказе в целом, стали в этот период основным финансовым ресурсом для центрального аппарата РСДРП во главе с Лениным. По объективным показателям эта деятельность мало чем отличалась от преступлений, совершаемых криминальными группировками.

Следует отметить, что официально РСДРП не признавало фактов экспроприации из частных банков и другого насильственного изъятия собственности для революционных нужд. Однако многие партийные функционеры, а особенно В. Ленин декларировали разбой и бандитизм как допустимую форму пополнения партийной казны для продолжения революционной борьбы. В октябре 1905 года Ленин прямо заявил о необходимости конфискации государственных фондов для нужд социал-демократов, а впоследствии вместе с Красиным и Богдановым организовал законспирированную группу «Большевистский Центр» для обеспечения нелегального финансирования своей фракции. Создание этой группы содержалось в секрете не только от царской полиции, но и от остальных членов Партии. На практике данный Центр стал организатором экспроприаций и различных форм вымогательства, как в России, так и других государствах. Во всей Российской империи он занимался координацией грабежей почтовых служащих, вокзальных касс, поездов, устраивая для этого их крушения. Особенно высокой криминальная активность этого Центра была зафиксирована на Кавказе.

Наиболее известным исполнителем указаний Центра, совершившим множество разбойных нападений и экспроприаций стал Камо, которого Ленин в шутку именовал «кавказским бандитом». С 1905 года Камо, при поддержке Красина (который осуществлял поставки оружия и взрывчатых материалов из Санкт Петербурга) организовал ряд экспроприаций в Баку, Кутаиси и Тбилиси. Его первым делом стало разбойное похищение 7000-8000 рублей на Коджорской дороге около Тбилиси в 1906 году. В этом же году он напал на банк в Кутаиси и похитил 15.000 рублей, убив при этом три человека. Наиболее известным стало бандитское нападение на банковскую карету Государственного Банка в центре Тбилиси на Ереванской площади (площадь Свободы) 12 июня 1907 года. В результате нападения было убито и ранено более 12 человек и похищено около 250.000 рублей ассигнациями. Правда, по иронии судьбы этими деньгами преступники не смогли воспользоваться, так как номера похищенных купюр оказались предварительно переписанными в банке и были оглашены сразу после хищения, что исключило их свободную реализацию. Это жестокое преступление в Тбилиси впервые раскрыло глаза многих европейцев того времени, симпатизирующих идеям социал-демократии, на криминальную сущность структур РСДРП и окончательно оттолкнула их от этого движения.

Из различных исторических источников следует, что Камо и его боевики были обыкновенными бандитами, которые имели лишь рудиментарные знания о социалистической теории и практике. Они использовали политическую риторику лишь для прикрытия и оправдания своей криминальной деятельности. Эти люди привыкли решать все проблемы через насилие, которое рассматривалось как кратчайший путь для достижения цели и доставляло истинное удовольствие. Так, по свидетельствам очевидцев Камо, во время дебатов между большевиком и меньшевиком по аграрному вопросу не поняв смысла спора, сказал большевику: «да, что вы спорите с ним. Дайте, я перережу ему горло».

В то же время следует отметить, что Камо и его группировка не были анархическими бандами, а беспрекословно подчинялись Ленину. Так, один из его помощников Е. Ломидзе, который никогда не встречался с Лениным заявил, что цель всей его жизни достать 200.000-300.000 рублей и передать Ленину со словами «делай с деньгами, что хочешь». Такого мнения придерживались и другие члены преступной группировки.

Ленин был в курсе всех планов своих сообщников и, в том числе амбициозного плана Камо – Красина, предусматривавшего нападение на Государственное хранилище денег, в котором было до 15 миллионов рублей в слитках и купюрах. Из-за большого физического веса ценностей похитители намеревались вынести только около 4 миллионов рублей, а остальные активы уничтожить. Такая сумма обеспечила бы безбедное существование партии большевиков в течение 4-5 лет. Камо предполагал, что в процессе реализации этого плана будет убито не менее 200 человек и он был готов к этому. Однако, зловещему замыслу так и не суждено было свершиться, т.к. в конце 1907 года полиция в Германии и других европейских странах благодаря своевременной информации агента, арестовало Камо, Литвинова и других участников заговора.

Кроме террора и разбойных нападений организованные политико-криминальные группировки того времени часто прибегали к вымогательствам у владельцев ломбардов и мелких предприятий. Так, вооруженные лица по приказу Сталина, распространяли среди мелких предпринимателей в Баку специальную петицию с требованием делать вклады на нужды Бакинского Комитета Большевиков, т.е. занимались, по сути, завуалированным рэкетом.

По справедливому мнению современников, революционная деятельность большевиков на Кавказе в 1905 -1917 годах ничего общего не имела с декларируемыми идеалами, а представляло собой криминальное предпринимательство в самом худшем своем проявлении. К 1906 году локальные организации приобрели реальную автономию от центрального партийного руководства. В их руках сосредоточились значительные средства, полученные от вымогательства, грабежей и разбоев, которые были растрачены на кутежи, пьянство и дебоши, а большинство партийцев оказалось в руках полиции, что еще больше дискредитировало социал-демократов.

Руководство РСДРП, большинство которой составляли меньшевики, резко возражали против политики террора и насилия, проводимой большевиками во главе с Лениным, что в конечном итоге определило их окончательный раскол.

Суммируя изложенное, можно сделать некоторые выводы о причинах и механизмах формирования организованных форм преступной деятельности в Грузии в начале ХХ века. В этот период в Грузии наиболее распространенными и совершенными видами преступных организаций стали партийные локальные структуры политических партий (социал-демократы, анархисты и др.). Ведущие лидеры большевистского крыла РСДРП Ленин и Сталин непосредственно руководили или были тесно связаны с этими партийными структурами, которые использовались для осуществления террора, экспроприаций разбоев, грабежей и вымогательств, как целью пополнения партийной казны, так и личных нужд, а также устрашения политических оппонентов и собственных соратников.

Для этих политико-криминальных организаций были присущи следующие признаки:

 большинство партийных подразделений в Грузии укомплектовывались группами вооруженных боевиков, имевших криминальное прошлое.

 основная активность партийных подразделений была направлена на преступную деятельность: террор, экспроприации, вымогательства и другие преступления, имеющие выраженный корыстно-насильственный характер.

 подавляющая часть добытых средств использовалась лидерами и членами организаций для собственных нужд.

Для структуры политико-криминальных сообществ были характерны:

 четко сформированная организационная иерархия;

 хорошая конспирация;

 использование политической риторики для оправдания или обоснования своей; криминальной деятельности;

 выраженная корыстно-насильственная направленность;

 использование методов террора для запугивания и подчинения;

 хорошая вооруженность и подготовленность;

 наличие разведки и контрразведки;

 использование закона «омерты – молчания»;

 транснациональные связи.

Вышеуказанные признаки и структурные особенности дают все основания относить политические социал-демократические организации в Грузии в начале ХХ века к разновидности организованной преступности в форме политико-криминальных сообществ.

d. Большевики и профессиональные преступники в первые годы Советской власти (1917-1929)

После прихода к власти в Российской империи в 1917 году большевики стремились вычеркнуть из истории свое криминальные прошлое, связи или участие в экспроприациях, разбоях и другой преступной деятельности, т.к. это стало политически невыгодно и портило их имидж на международной арене и у собственного народа. Тем более, что политические оппоненты пытались использовать прошлые “заслуги”, прошлое большевиков как компромат и дискредитировать их в глазах общественности.

В этой связи примечательным является конфликт, возникший между Сталиным и Мартовым после опубликования 31 марта 1918 года в газете «Вперед» статьи последнего, под названием «Артиллеристский обстрел», в которой содержались обвинения Сталина в участии в 1908 году в экспроприациях, разбойных нападениях на банки и утверждалось, что он был изгнан из рядов СД. Сталин обратился с иском на Мартова в революционный трибунал, заседание которого состоялось 4 апреля 1918 года. На судебном процессе Мартов продолжил свои обвинения и утверждал, что Сталин был изгнан из рядов СД в 1908 году за организацию и непосредственное участие в разбойном нападении на пароход «Николай I» в Баку и потребовал пригласить в качестве свидетелей, Н. Жордания, И. Рамишвили, С. Шаумяна и др., которые смогли бы подтвердить этот факт, а также И. Гуковского, который помог бы раскрыть обстоятельства покушения на убийство рабочего Жаринова, который огласил факты соучастия Сталина в разбоях. Сталин лично принял участие на этом судебном процессе и с помощью адвокатов выиграл дело, за недоказанностью обвинений (суд не смог организовать доставку основных свидетелей из Грузии). Данная судебная тяжба окончательно испортила отношения Сталина с Мартовым, который был вынужден впоследствии эмигрировать.

После этого процесса большевики отказались от демократических форм решения политических споров путем судебных разбирательств и начали применяться методы так называемого красного террора, направленного на уничтожение как классовых врагов (дворянства, буржуазии и духовенства), политических оппонентов (меньшевиков, левых эсеров и др.), так и лиц, ранее участвовавших в экспроприациях, бандитизме, вымогательствах, совместно с большевиками или по их поручению.

В Грузии аналогичные репрессии начались после насильственного присоединения к СССР 25 февраля 1921 года. В Грузии новые руководители Советского Союза, в первую очередь Сталин, постарались провести кардинальные чистки среди лиц, имеющих отношение к их криминальному прошлому. В своей борьбе с неугодными элементами большевики не проводили никакого отличия между политическими оппонентами и обычными бандитами. Так, по мнению некоторых исследователей, угрожающий рост к концу 1921 года бандитизма и общеуголовной преступности по всей Грузии был вызван происками свергнутых меньшевиков, которые подстрекали к совершению уголовных преступлений с целью дестабилизировать Советскую власть. Этими доводами оправдывались суровые репрессии, осуществленные большевиками против политических оппонентов. Уже через три месяца в июне 1921 года, после установления власти большевиков, Ревком Грузии издал постановление об усилении борьбы с грабежами и политическим бандитизмом, возлагая эту задачу на ЧК, которая в своей деятельности опиралась на уголовно-розыскную милицию.

Несмотря на принятые меры, на территории Грузии установилось безвластие, которое способствовало росту насильственной и организованной преступности. Массовый характер приобрели бандитские нападения на дорогах, сельские Ревкомы, милиционеров. В частности в Кутаисском уезде в 1921 году был убит председатель Ревкома, в Озургетском уезде совершено нападение на начальника милиции. 8 августа 1921 года в Борчалинском уезде раскрыт заговор против Советской власти путем образования бандитских групп и распространения провокационных слухов.

Для подавления сопротивления советская власть в Грузии применяла испытанные методы «кнута и пряника». Так, ЦК КП Грузии объявил в 1921 году амнистию бандитам, которая не принесла желаемого результата, несмотря на пропагандистскую кампанию. Неудачи оправдывались недостатком материально-технической базы и сложным природным рельефом Грузии (горами и лесами), затрудняющим отлов криминалов.

В сентябре 1921 года на заседании Президиума ЦК КП(б) Грузии был рассмотрен вопрос об организации бескомпромиссной борьбы с бандитизмом. Председателю ЧК Грузии было предложено возглавить борьбу с бандитизмом и «срочно созвать совещание из представителей соответствующих ведомств для создания постоянного органа, направляющего борьбу с бандитизмом»

В августе 1922 года ЦК КП(б) Грузии призвал к решительной и беспощадной ликвидации политических банд и постановил образовать чрезвычайную «тройку» в составе председателей ЧК, НКВД и военного ведомства. Тройке было разрешено создать штаб из 10 человек и предоставлено право набирать на местах специальные отряды по борьбе с бандитизмом – из каждого уезда по 10 милиционеров.

В ноябре 1921 года ЦК КП(б) Грузии вынес постановление о создании специальных отрядов по борьбе с бандитизмом.

12 ноября 1922 г. ЦК КП(б) Грузии созвал чрезвычайное заседание Президиума Озургетского Уисполкома, в работе которого принял участие С. Орджоникидзе. Был рассмотрен вопрос «О положении в Гурии» и принято решение учредить в Гурии «пятерку» по борьбе с бандитизмом с чрезвычайными полномочиями, вплоть до расстрела бандитов на месте преступления. Орджоникидзе, который был крайне заинтересован в уничтожении людей, которые могли знать его криминальное прошлое, лично курировал эффективность работы «пятерки». В этот период произошли массовые расстрелы людей без суда и следствия, активно применялись пытки и другое насилие.

К 1923 году к борьбе с бандитизмом была активно подключена и Красная Армия, т.к. милиция и ЧК уже не могли справиться с многочисленными бандитскими группами

Массовые репрессии и тяжелое экономическое положении привели к тому, что в августе 1924 года в Западной Грузии вспыхнуло восстание, которое было безжалостно подавлено регулярными частями Красной армии. Стремление советской власти основательно очистить Грузию от бандитов и инакомыслия обусловили тот факт, что структуры ЧК в республике были преобразованы в ГПУ не в 1922 году, как это сделали в РСФСР, а только в 1925 году.

Несмотря на все усилия, бандитизм и другие формы группового насилия продолжали оставаться наиболее актуальными проблемами в обществе. Так, в 1926 году были зафиксированы массовые ограбления крестьян, запугивания и вымогательства, убийства партийных работников и представителей силовых структур. Банды активно действовали в Озургетском, Зугдидском, Самурзаканском (Гальском), уездах и особенно Аджарии. В 1926 году в Аджарии было совершено несколько заказных убийств на почве соперничества двух крупных банд контрабандистов, а также было устроено крушение скорого поезда Тбилиси-Батуми около Кобулети, с целью грабежа.

В этот период в Аджарии зафиксирован арест целого ряда крупных бандитов – рецидивистов, которые обвинялись в организации преступных сообществ и совершении групповых преступлений.

В результате массовых репрессий, количественные показатели организованной преступности в Грузии в конце 20-х годов были снижены более чем на 50%. В ряды репрессированных попало много невинных людей, которые пострадали за политические взгляды или за то, что знали слишком много о политических лидерах СССР грузинского происхождения.

Среди людей, знавших слишком много, оказался и революционер-террорист Камо, который, по официальной версии, погиб в 1922 году в результате автодорожного происшествия от наезда грузовика на улице Элбакидзе в г. Тбилиси. Однако, если учитывать тот факт, что тогда в Тбилиси было всего 4 грузовика, несложно сделать вывод о сомнительности официальной версии. По мнению большинства исследователей, Камо был преднамеренно убит, так как много пил и болтал в ресторанах о своих прошлых преступлениях, намекая на личное участие в них таких известных лидеров СССР, как Сталин, Орджоникидзе и других лиц.

Такая версия имеет все основания для существования. Сталин, видимо, всегда скрывал некоторые эпизоды из своей прошлой жизни, и поэтому, за период его правления, была издана только краткая, а не полная его биография. Если следовать этой логике Сталину не могли нравиться откровения Камо, тем более, что он всегда отрицал их личное знакомство. Хотя они наверняка хорошо знали друг-друга. Сталин и Камо были ровесниками, родились и проживали по соседству в г. Гори, население которого тогда не превышало 20-25 тысяч человек. По свидетельству многих очевидцев, они дружили, и более того, существует гипотеза, что все крупные преступления, совершаемые бандой под руководством Камо планировались непосредственно, или при участии самого Сталина. В этот контекст вписываются и странные обстоятельства смерти С Орджоникидзе, который по официальной версии покончил жизнь самоубийством, а по другой версии убит по приказу Сталина. Он также много знал из криминального прошлого “вождя народов”.

Эти и другие факты свидетельствуют о том, что грузинские большевики в полной мере отыгрались на грузинском народе, мстя ему за нежелание жить в СССР, за его презрение к завоевателям и безбожникам. Так, в результате репрессий в 1920-30 годов в Грузии, коэффициент погибших или сосланных в лагеря за пределы республики, оказался значительно выше, чем в других регионах СССР. Многие из этих невинных людей провели десятки лет тюрьмах и лагерях, а потом навсегда осели в различных регионах Советского Союза, став одной основных составляющих его криминального мира.

4. “Воры в законе”

a. Возникновение воровского сообщества в 30-50 годы ХХ века

Для реализации целей исследования профессиональной и организованной преступности в Грузии автор условно разделил стадии возникновения и развития этого феномена во времени на несколько ключевых этапов, выбирая наиболее значимые периоды в политической и социальной жизни грузинского общества:

1 этап – 30-е – 50-е г.г. – относится к сталинскому периоду, когда была установлена жестокая диктатура, сформировалась система ГУЛАГа и зародились каста «воров в законе»

2 этап – 60-е – 70-е г.г. – относится к так называемому пост – сталинскому периоду, при котором появились первые организованные преступные формирования мафиозного типа – прообразы современной организованной преступности.

3 этап – 80-е г.г. – до-перестроечный период, когда произошло окончательное формирование современной организованной преступности в СССР.

4 этап – 90-е г.г.- охватывает период становления Грузии, как самостоятельного государства и роли преступных кланов в разжигании межэтнических конфликтов. Данный этап характеризуется проявлением наивысшей активности преступных кланов и их существенного ослабления после активизации деятельности государственных правоохранительных структур государства

5 этап – современный период –.охватывает процессы возникновения и укрепления новых преступных элит и формирований, так называемой демократии коррупционеров.

Предшественники “воров в законе” в СССР появились почти сразу после октябрьской революции 1917 года. Их возникновение было предопределено почти трехвековой историей развития преступности и внутренней системой организации преступного мира, который, культивируя свои традиции, обычаи и «законы», обеспечивал преемственную связь. Преступный мир быстро приспособился к новым условиям диктатуры и беззакония большевиков. Политическое противостояние, хаос и экономическая разруха резко усилили криминальные группировки, которые использовались как для бандитизма и разбоев, так и в политических играх для дестабилизации власти коммунистов. В преступном мире того периода выделились два основных направления – первое – уголовники с дореволюционным стажем; второе – политические оппоненты большевиков, вставшие на преступный путь в результате беспрецедентного давления советской власти.

Первая категория была полностью ассимилирована в криминальной среде и только продолжила в новых реалиях укоренившиеся традиции. Вторая категория – не располагала опытом и навыками преступников – профессионалов, однако сумела быстро адаптироваться к новым условиям и, более того, вышла на лидирующие позиции в уголовном мире. Этому способствовал тот факт, что эти лица были гораздо более образованными и эрудированными, чем их дореволюционные оппоненты или сотрудники правоохранительных органов, назначенные новой властью. В результате вектор противодействия советской власти сместился от прямого вооруженного сопротивления в сторону криминального “беспредела”, организовываемого молодежными преступными бандами, под руководством т.н. “жиганов” (в дореволюционном преступном мире так именовались проигравшие в карты заключенные). Члены групп, которыми управляли “жиганы” именовались “шпаной”. “Жиганы” позаимствовали традиции и обычаи старого криминального мира и приспособили их к новым реалиям. Они активно и эффективно совершенствовали свои правила и культивировали их среди достаточно большой массы населения. При этом “жиганы” демонстративно подчеркивали свое отличие от большинства криминального мира, заключавшееся в политической подоплеке преступного их поведения и в ограниченном наборе специальных правил. Правила или законы, созданные “жиганами”, были направлены на организацию идеологической оппозиции новому политическому режиму и заключались в:

– запрете на выполнение какой-либо работы для блага общества;

– запрете на обзаведение официальной семьей;

– запрете на участие в военных действиях с оружием в руках для защиты государства;

– запрете на процессуальное сотрудничество с официальными властями – в качестве потерпевшего или свидетеля;

– обязанности вносить деньги в общую кассу.

Эти правила стали по существу первым шагом для формирования новых традиций и обычаев, которые, наряду с традиционными атрибутами (татуировки, жаргон, жесты), эмоциональными элементами (песни, проза и рассказы) и определяли облик профессионального преступника.

Несмотря на известный крен преступности того времени в сторону бандитизма, уголовный мир не лишился прежнего разнообразия «профессий». Как и раньше, особой разветвленностью среди них отличались «специальности» воров и мошенников, насчитывающие десятки разновидностей. Эти категории также претендовали на ведущие роли в преступном сообществе и добивались этого любыми средствами.

В результате жесткой внутренней конкуренции, преступный мир по существу был расколот на старорежимных, придерживавшихся традиционных преступных обычаев криминалов, и “жиганов”. Кризис борьбы за власть продолжался в 20-30-е годы и привел к кардинальным изменениям в преступном мире. Нижние ряды криминальной иерархии, которые управлялись “жиганами”, называющие себя “урками”, перестали подчиняться лидерам, и между ними вспыхнула настоящая война за передел власти. После нескольких кровавых столкновений, “урки” и поддерживающие их воры победили и начали устанавливать новые нормы поведения для криминального мира на основе дореволюционных и новых традиций. В результате синтеза, был создан неформальный «воровской закон», регулирующий нормы поведения в криминальной среде, который адекватно отражал реалии существующей социальной системы, как объективной реальности. Иными словами, был разработан и утвержден неписаный воровской закон, который полностью освободился от идеологии и романтики и был основан на традициях преступного мира и мерах противостояния режиму ГУЛАГу. Придерживающиеся этого закона лидеры преступного мира стали называть себя “ворами в законе”.

Достоверно определить, когда (в каком году) возникла группировка и почему она стала называться “ворами в законе”, достаточно сложно. В жаргоне дореволюционного преступного мира такой термин исследователями не зафиксирован. Предположить, что такой группировкой могли не заинтересоваться специалисты-исследователи рецидивной и профессиональной преступности (Б. С. Утевский, С. Н. Кренев и др.), нельзя; судя по всему, они прослеживали даже незначительные изменения в уголовной среде. Более того, в уголовном мире бытует мнение, что якобы термин “вор в законе” был придуман сотрудниками НКВД, так как в профессиональном криминальном жаргоне отсутствует термин «вор в законе», а используется “вор честняга”, то есть профессионал, гастролирующий по стране…” Однако изучение литературных и оперативных источников, беседы с “ворами в законе” и другие материалы, позволяют сделать предположение, что, по-видимому сами “воры”, чтобы оправдаться перед администрацией исправительного учреждения или сыщиками уголовного розыска и чтобы убедительно отстоять свое мнение перед братвой, ввели в обращение термин: “Я “в законе”, поэтому поступил так, а не иначе, т.е. на сновании законов и обычаев преступного мира”.

Суммируя изложенное можно сделать вывод, что “воры в законе” это феномен советского периода, который утвердился в начале 30-х годов. Звание “вора в законе”, как бы символизирует принадлежность к высшей касте в криминальной иерархии СССР, относя всех других преступников к различным, но более низким категориям, находящимся “вне закона”, но подчиняющихся его основным постулатам.

(Продолжение следует)

Глонти Георгий, Гиви Лобжанидзе

Центр по изучению Транснациональной Преступности и Коррупции