«Дуплет», «выдра», «углы», «скрипухи»…

Одновременно с появлением железнодорожного транспорта родилась на свет Божий еще одна криминальная профессия – «майданники» или поездные и вокзальные воры. Железнодорожный вор – одна из характерных примет царской России и бывшего СССР. Существуют «майданники» практически везде, где только имеется железнодорожное сообщение, в любой стране и на любом континенте. Но, думаю, не погрешу против истины, когда скажу, что в бывшем Советском Союзе (да и теперь, в странах СНГ) их присутствовало и присутствует больше, чем где-либо на планете Земля. Ничего странного и удивительного в этом нет – по сути дореволюционная и послереволюционная Россия была кочевой страной. Жители которой в силу самых различных обстоятельств вынуждены были регулярно перемещаться по необъятным пространствам этого государства. А там, где народ, где пассажиры – там и вещички, ну а где вещички – там и недремлющее племя воров-майданников. Самой романтической, по мнению многих, воровской специальности…

Племя «майданников» обширно и многообразно

Здесь так же, как и в любой преступной среде, существует немало различных категорий. Среди майданников есть, например, такие, кто орудует преимущественно на вокзалах, в толчее, во время посадки. Основной добычей здесь являются чемоданы (на блатном языке – “углы”), корзины (“скрипухи”), баулы, сумки и прочий багаж. Присматривая очередную жертву, вокзальный майданник исходит из простой аксиомы – чем больше у человека вещей, тем труднее ему за ними уследить. Поэтому наиболее часто жертвами подобных преступлений становятся “челноки” и прочие торговцы и мелкие коммерсанты с их многочисленными необъятными баулами. Порой кражи исполняются так чисто, что о пропаже сумки с товаром потерпевший узнает лишь прибыв на место и пересчитав багаж.

А вообще похищают вещи на вокзалах по-разному. Одним из самых остроумных и одновременно надежных способов является так называемый “дуплет”, который применялся (да и сейчас, говорят, кое-где применяется) едва ли не с начала прошлого века. Для “дуплета” используется фальшивый чемодан, состоящий из специального полого каркаса, обтянутого сверху дерматином или кожей. Стоит только какому-нибудь пассажиру опустить свой багаж на землю и отвернуться хотя бы на считанные секунды – тотчас возле него появляется вор, который ловко накрывает чужой чемодан своим, фальшивым, и спокойно (обязательно спокойно, не торопясь, даже с достоинством!) уносит добычу практически на глазах недоумевающего владельца. Эффект от краж с помощью “дуплета” всегда потрясающий – вот, буквально мгновение назад чемодан был у ваших ног – и вдруг испарился невесть куда.

Впрочем, в довоенные и послевоенные годы число вокзальных майданников в бывшем Советском Союзе несколько сократилось. По двум причинам: во-первых, на вокзалах увеличилось (и весьма значительно!) число сотрудников милиции, зорко наблюдавших за тем, что творилось на вокзале, и немедленно оцеплявших территорию последнего при любом ЧП. И, во-вторых, в СССР ввели систему так называемых перронных билетов. При которой на перрон мог попасть только человек, купивший специальный билет-талончик, продававшийся только по предъявлению билета железнодорожного. Поэтому некоторые вокзальные майданники были вынуждены переквалифицироваться либо непосредственно в поездных воров, либо в так называемых краснушников.

Поездные виртуозы

Поездные воры, как нетрудно догадаться из названия, – это те граждане, которые совершают кражи, находясь в вагоне пассажирского поезда. Работа поездного вора, в основном, ночная. Взяв билет и погрузившись в поезд, поездной майданник дожидался того мгновения, когда пассажиры – а жертвами, чаще всего, становились соседи вора по купе или полкам – уснут. Затем он быстренько обчищал их и покидал вагон. (Как правило, кража происходила за минуту-две до того, как поезд должен был остановиться на какой-либо станции.) Билет на поезд брался в редких случаях, так как каждый майданник имел специальные железнодорожные отмычки, так называемые “выдры”, с помощью которых можно было проникнуть снаружи в любой железнодорожный вагон. Поэтому большинство поездных воров предпочитало ездить не в самом вагоне, а либо на его крыше, либо под вагоном, в так называемом “собачьем ящике”, предназначенном для провоза мелких домашних животных. Впрочем, если здесь у поездных воров был хоть какой никакой выбор, то у краснушников, то есть тех, кто грабил не пассажирские, а товарные вагоны (они в 30-40-е годы окрашивались в красно-кирпичный цвет, отсюда и пошло название воровской профессии), такого выбора не было. В силу специфики своей “работы” им требовалось ездить исключительно на крышах вагонов товарных составов, на блатном жаргоне называвшихся “краснухами”. Краснушники имели дело с миллионными ценностями, но добывать их было ох, как трудно! Вскрывать опломбированные, надежно охраняемые грузовые вагоны приходилось чаще всего на полном ходу поезда.

Зацепившись за вагонную крышу стальными крючками – “кошками”, эти поездные виртуозы (они всегда работали в паре, как альпинисты, подстраховывая друг друга) осторожно спускались по канату к дверям, открывали их и, проникнув внутрь, сбрасывали похищенный груз под откос. А затем и сами прыгали туда же на полном ходу поезда. Этот момент прыжка был самый рискованный и страшный в их работе. Краснушники зарабатывали хорошо, но и жили, как правило, недолго.

Постой, паровоз, не стучите колеса…

Впрочем, с определенным риском были связаны все поездные воровские профессии. В принципе, любому майданнику время от времени приходилось прыгать с идущего поезда, спасаясь от преследования. Подстерегали их и другие смертельные опасности. Вот, например, как описывал один из моментов своей биографии в книге “Блатной”, изданной в 70-е годы во Франции, известный советский уголовник и одновременно поэт и писатель Михаил Демин, в годы своей молодости некоторое время промышлявший майданником.

“Был вечер, прозрачный и ветреный. Наш экспресс “Москва-Ростов” приближался к Воронежу. Мы сидели на крыше вагона с моим напарником по кличке Копыто и играли в карты. Когда закончилась очередная партия, Копыто поднялся, поворотился к ветру спиной и, стоя так, начал не спеша закуривать. Я в этот момент лежал на спине, подложив под голову руки, когда внезапно надо мной промелькнула решетчатая тень виадука. И тотчас раздался короткий, сдавленный крик. По ресницам моим и щекам хлестнули тугие капли крови. Я стремительно привстал, опираясь на локти, отыскивая взглядом Копыто. И не увидел его – он исчез, сбитый низким пролетом моста. И там, где минуту назад он стоял, дымилась лишь его папироса, гонимая ветром. А поодаль, метрах в трех от этого места, темнела, засевая крышу, обильная багряная роса. Подобных случаев я мог бы припомнить множество.”

Конечно, времена с тех пор изменились. Как изменились и методы работы майданников. В их арсенале теперь появились и одурманивающие средства, и оружие, и даже усыпляющие газы. Не утихомиривается многочисленное племя майданников, поездных и вокзальных воров. И племя это, к сожалению, будет существовать столько, сколько суждено существовать железнодорожному транспорту.

Сергей Милошевич, Слово