ПОЛИЦЕЙСКИЕ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!

Удрать после совершения преступления за кордон – практика, насчитывающая более 2000 лет. Самое раннее из известных свидетельств тому – дощечка с текстом, хранящаяся в гамбургском Музее полиции. В этом письме, датируемом 145 годом до н. э., греческие правоохранительные органы просят своих коллег в Александрии разыскать и вернуть на родину беглого раба Гермона, совершившего кражу кушака с золотыми монетами, десятью жемчужинами и железным кольцом. Задержавшему вора-беглеца полагалась награда 3000 драхм – однако неизвестно, получил ли ее кто-нибудь: в те времена еще не было Интерпола и стражи порядка на чужую территорию нос совали крайне неохотно. Так что объявленный в международный розыск Гермон, скорее всего, мог не беспокоиться.Потребовалось более 20 веков, чтобы полиции, криминалисты и судейские разных стран созрели до координации усилий в отлове и выдаче преступников, скрывающихся от уголовной ответственности за границей. В 1901 году специальный уполномоченный Скотленд-Ярда сэр Эдвард Генри создал и возглавил первое в Великобритании централизованное полицейское бюро дактилоскопии и предложил коллегам из других стран обменяться коллекциями “пальчиков”. Тогда этот призыв повис в воздухе. Однако спустя четыре года на международной конференции криминалистов в Гамбурге была принята соответствующая резолюция о намерениях. В ней констатировалось: рост загранпоездок на континенте вызвал к жизни новые формы международного криминала, эффективная борьба с которыми невозможна без объединения усилий полиций разных стран и создания наднационального координирующего органа для обмена информацией.

После этого состоялось еще несколько встреч борцов с криминалом: в Буэнос-Айресе, Мадриде, Сан-Паулу, Вашингтоне. Порой этот обмен опытом принимал необычные формы. Так, на Дрезденской международной фотовыставке 1909 года специальный раздел был посвящен полицейским фотографиям и основными посетителями раздела были профессионалы узкого профиля: сотрудники полиций Дрездена, Гамбурга, Вены, Варшавы, Санкт-Петербурга и Москвы, а также Прусской школы жандармерии, парижской префектуры и вашингтонского департамента правосудия и криминальной идентификации. Год спустя с инициативой создать международную полицейскую организацию выступил немецкий криминалист доктор Роберт Хайндль. Затем эстафету подхватил князь Монако Альберт I, пригласивший в июле 1914 года на Лазурный берег руководителей правоохранительных органов 23 европейских государств.

Ходили слухи, что монарха побудил к тому не общественный позыв, а причина более приземленная: незадолго до того князя обворовала некая красотка, встреченная им в казино Монте-Карло, где она выдавала себя за немецкую аристократку. На самом деле совладелец заведения (правители Монако имели долю в игорном бизнесе) попался на банальную воровскую наживку: пока он гулял с красавицей по парку — после того, как показал ей свой дворец, подробно объяснив, где там что,– сообщники лжеграфини вскрыли сейф с драгоценностями и скрылись за границей. Раздосадованный монарх разослал соседям телеграммы с описанием авантюристки, но тщетно: никаких международных соглашений и процедур поиска и выдачи преступников еще не существовало. Вот тогда якобы Альберт I и решил положить конец уголовному беспределу.

Делегаты 1-го международного конгресса криминальной полиции неплохо провели время на фешенебельном курорте за счет коронованного спонсора, но все же не забыли и о причине, по которой собрались в Монте-Карло. В частности, они попросили князя взять на себя инициативу по созданию в Париже двух международных организаций: комиссии по разработке унифицированных стандартов удостоверения личности и бюро идентификации международных преступлений. А кроме того, решено было встретиться через два года в Бухаресте и продолжить строительство Полицейского интернационала.

Но не прошло и месяца, как разразилась первая мировая война (Германия, кстати, на 1-м конгрессе официально представлена не была), и об этой идее пришлось забыть. Однако ненадолго: война обострила криминальные проблемы во всех воевавших странах. И 3 сентября 1923 года по инициативе экс-шефа венской полиции и бывшего федерального канцлера Австрии Йоханна Шобера в столице его страны открылся второй по счету полицейский конгресс. Несмотря на то что на нем отсутствовали официальные представители США, Великобритании и некоторых других стран, а делегаты представленных имели инструкцию от своих правительств не принимать никаких обязывающих решений, конгресс имел успех и стал по-настоящему международным. В его резолюции были намечены конкретные меры взаимодействия, главной из которых стало создание МКУП, которая тут же приступила к работе над программой, уставом и прочими основополагающими документами.

Князь Альберт I лично пострадал от мошенников, а потому лично поддержал создание международной полиции

Президентский и большинство руководящих постов новой организации до начала второй мировой войны занимали австрийцы, поскольку в первые годы именно Австрия несла основные расходы по содержанию МКУП. С 1928 года была введена система членских взносов пропорционально населению стран-участниц: сначала взнос определялся из расчета швейцарский франк на 10 тыс. жителей, а в последующие годы много раз менялся.

К маю 1924 года были определены пять главных направлений деятельности МКУП: создание информационных отделений по сбору фактов о международной преступности; разработка систем доказательств и международный поиск преступников; организация отделений по идентификации преступников; издание газеты международной полиции; создание совместной программы по предотвращению фальшивомонетничества и выявлению поддельных банкнот и документов.

Петля для главного полицая

Вторая сессия состоялась в Вене в 1926 году, где были приняты резолюции по широкому спектру проблем, включавшие даже такие, как введение правил телеграфной связи между полициями разных стран или противодействие порнографии в кино и литературе. Потом были конгрессы в Берлине, Вене, Копенгагене, Белграде, Лондоне, Бухаресте… И хотя в то время участники МКУП еще могли серьезно воздействовать на свои правительства (большинство из которых отнеслось к этой затее как к частному клубу полицейских, не более того), но процесс пошел.

А в 1938 году его резко остановил Гитлер, осуществив давно лелеемый аншлюс (насильственное присоединение) своей родины — Австрии. В восемь утра 12 марта первые немецкие части вступили на австрийскую территорию, а уже к полудню в стране был новый начальник полиции и по совместительству новый шеф МКУП. Сместив своим приказом прежнего — Михаэля Скубла,– Гиммлер назначил на его место Отто Штайнхаузля, только что освобожденного немецкими войсками из венской тюрьмы, где он сидел за пронацистскую деятельность. На обложке июльского номера за 1940 год журнала Internationale Offentliche Sicherheit (“Международная общественная безопасность” — предшественника современного органа Интерпола, “Международного журнала криминальной полиции”) новый шеф организации красовался в мундире полковника СС.

Как известно, проблема борьбы с уголовной преступностью наиболее успешно решалась тоталитарными режимами, не терпевшими намека на какую-либо альтернативную власть — пусть даже и организованную по понятиям. Германия не стала исключением — нацисты быстро приструнили местный криминал. В том числе, с помощью перешедших к ним на службу настоящих профи, таких как будущий шеф гестапо Генрих Мюллер, который во время службы в баварской криминальной полиции столь же ревностно очищал Веймарскую республику от “шайки национал-социалистических уголовников”. Той же оперативности и исполнительности рейх требовал от борцов с криминалом в Австрии и на всех захваченных территориях.

Кроме борьбы с уголовниками тогдашний Интерпол вопреки провозглашенным до войны принципам активно занимался политикой: участвовал в отправке цыган и евреев в лагеря уничтожения, с помощью шантажа (пригодились довоенные картотеки МКУП) вербовал агентов гестапо среди криминальных элементов, укрывшихся в нейтральных странах. С 1940 года организацию, все военные годы остававшуюся международной только на бумаге, возглавлял шеф Главного управления имперской безопасности (РСХА), вице-протектор Богемии и Моравии, один из инициаторов создания системы концлагерей Рейнхард Гейдрих по прозвищу Вешатель. При Гейдрихе, которому Гитлер присвоил генеральское звание обергруппенфюрера СС, администрация МКУП и ее международное бюро были переведены в тихий берлинский пригород Ванзее, куда, подальше от бомбежек авиации союзников, перебралось и все руководство РСХА. Именно там 20 января 1942 года состоялось совещание высшего руководства рейха, на котором был выработан план окончательного решения еврейского вопроса, а с основным докладом выступил шеф МКУП Гейдрих.

А 27 мая того же года его убили в Праге местные антифашисты, и освободившийся пост занял будущий шеф СД Эрнст Кальтенбруннер. Этот главный мировой полицай закончил жизнь и вовсе позорно — был повешен в 1946 году вместе с другими главными нацистскими преступниками в Нюрнберге.

Как позже мрачно заметил член британского парламента судья Льюис Кент, “список президентов и руководства Интерпола не только во время войны, но и после нее порой читается как ‘Кто есть кто в нацисткой партии’. Непонятно, кто кого там должен был ловить”. Действительно, война серьезно дискредитировала имидж международной организации стражей порядка. Достаточно сказать, что когда в июне 1946 года делегаты из 17 стран собрались в Бельгии, чтобы восстановить ее деятельность, то по меньшей мере 3 из 5 официальных чинов, по чьей инициативе было созвано совещание, оказались запятнаны сотрудничеством с нацистами в своих странах.

Неприятные “скелеты в шкафу”, бросавшие тень на Интерпол, всплывали и позже. Так, в 1974 году достоянием прессы стало эсэсовское прошлое президента Интерпола в 1968-1972 годах Пауля Дикопфа. Сначала руководство возглавляемой им организации категорически отрицало причастность бывшего шефа к СС, но спустя год под давлением опубликованных фактов вынуждено было признать свою “кадровую ошибку”. Однако со смехотворной оговоркой: будто бы Дикопфа силой заставили вступить в СС. До этого Интерпол обвиняли в том, что он не только не помогал, но всячески препятствовал экстрадиции двух знаменитых нацистских преступников, укрывшихся в Южной Америке,– “лионского палача” Клауса Барбье и Йозефа Менгеле. Хотя во втором случае нет убедительных доказательств того, что в Парагвае охотники за нацистами обнаружили именно врача-убийцу из Освенцима, соответствующий запрос в Интерпол был послан и там благополучно “замотан”.

Как бы то ни было, в 1946 году деятельность МКУП возобновилась, и чуть позже к ней присоединились еще два государства. Теперь в ней были представлены уголовные полиции 19 стран со всех континентов, кроме Австралии,– Бельгии, Великобритании, Греции, Дании, Египта, Ирана, Люксембурга, Нидерландов, Норвегии, Польши, Португалии, США, Турции, Франции, Чехословакии, Чили, Швеции, Швейцарии, Югославии. А спустя десятилетие МКУП была переименована в Международную организацию уголовной полиции (МОУП) — Интерпол.

Современный Интерпол с штаб-квартирой в Лионе страдает всеми болезнями больших международных организаций — от бюрократизма до коррупции. Впрочем, генеральный секретарь Интерпола Рональд Нобл уверен, что международным террористам его ведомство спуску не даст

Организация Объединенных Полиций

Тогда же, в 1956 году, вступил в силу устав организации, в которую сегодня входит 181 государство. Штаб-квартира ее с 1989 года размещается в Лионе, там же расположен региональный центр Интерпола для Европы, Средиземноморья, Северной Америки и Ближнего Востока. Кроме того, есть еще два африканских центра (в Найроби и Абиджане), два американских (в Буэнос-Айресе и Пуэрто-Рико) и азиатский (в Токио).

Все страны, входящие в Интерпол, обладают равными правами независимо от доли в финансировании организации, которое обеспечивается не только взносами, но и различными пожертвованиями и грантами,– если те не противоречат уставу Интерпола. Ежегодно проводится внешний аудит организации, и его результаты становятся достоянием публики.

С самого начала организация поставила себе две основные цели: координацию и кооперацию в деле наблюдения, преследования, розыска и задержания международных уголовных преступников; создание всех необходимых органов для эффективной борьбы с международным криминалом. Вопреки распространенному заблуждению сотрудники Интерпола сами не занимаются арестами подозреваемых и прочей оперативной деятельностью, находящейся в компетенции национальных полиций; тем более — экстрадициями, которые проводятся по решению суда. У Интерпола иные задачи: сбор, классификация, каталогизация и обмен информацией — то есть в основном бумажная работа. Она ведется по таким основным направлениям: преступления против личности и общества; оргпреступность и терроризм; незаконный оборот оружия, взрывчатых веществ, наркотиков, драгметаллов и камней; торговля людьми и проституция; преступления в отношении несовершеннолетних; мошенничество; подделка и сбыт денег и иных ценных бумаг; преступления в экономической и кредитно-финансовой сферах. Вмешательство Интерпола в дела политические, военные, религиозные или расовые запрещено уставом.

Сотрудники Интерпола гоняются по всему миру не только за лицами, подозреваемыми в совершении уголовных преступлений, но и разыскивают пропавших без вести, а также похищенные ценности. Одной из самых успешных операций было возвращение в 1983 году в будапештский Национальный музей изобразительных искусств украденных семи полотен Рафаэля и других старых мастеров на общую сумму $35 млн. Менее трех месяцев понадобилось Интерполу, чтобы разыскать на территории Венгрии, Италии и Греции и похитителей, и похищенное. За это время венгерские сотрудники направили коллегам из других стран 286 телексных сообщений и более 600 объемных документов, а также провели сотни международных телефонных переговоров.

Структура Интерпола, получившего в 1982 году в ООН статус международной межправительственной организации, по бюрократической сложности не уступает самой ООН. Все решения принимают два главных органа — генеральная ассамблея и осуществляющий непосредственную работу между ее сессиями исполнительный комитет во главе с президентом Интерпола. Административно-исполнительские функции возложены на генеральный секретариат со штатом более 250 человек, возглавляемый генсеком. Резолюции генеральной ассамблеи по внутриорганизационным и процедурным вопросам являются обязательными для исполнения, а направляемые в адрес полицейских органов и правительств — рекомендательными.

В каждой стране-участнице создано Национальное центральное бюро (НЦБ), имеющее двойное подчинение — своему правительству и Интерполу. Генеральный секретариат регулярно готовит и рассылает информацию через НЦБ для соответствующих полицейских органов, а кроме того, ведет учет и классификацию как самого уголовного контингента (на 1997 год были составлены досье более чем на 4 млн преступников), так и последних криминальных ноу-хау — новых видов и способов совершения преступлений. В составе секретариата действуют четыре отдела: полицейский, административный, научно-исследовательский и технического обеспечения. Есть еще и подотделы, в составе одного из них — по борьбе с подделкой и сбытом ценных бумаг — имеется экспертная лаборатория, издающая специальный бюллетень “Фальшивомонетничество и подделки”, подписчиками которого являются более 15 тыс. банков и эмиссионных учреждений всего мира.

С 1991 года состоит в Интерполе и Россия как правопреемница СССР, вступившего в организацию годом раньше (хотя соответствующий президентский указ был подписан лишь 30 июля 1996 года). Российское НЦБ входит в центральный аппарат МВД самостоятельным структурным подразделением на правах главного управления. За прошлый год усилиями его 60 штатных сотрудников были задержаны за рубежом и экстрадированы в Россию 16 лиц, обвиняемых в убийствах, похищениях людей, организациях взрывов, хищении банковского кредита и мошенничестве; из самых известных фигурантов — руководитель концерна-пирамиды “Тибет” Владимир Дрямов и глава компании Golden ADA Андрей Козленок.

Интероборотни в погонах

Однако самое интересное в деятельности Интерпола — это то, о чем не прочтешь в официальных сводках и пресс-релизах и не услышишь в докладах высшего руководства организации.

Во-первых, для многих правоведов по сей день остается неясным международный юридический статус Интерпола. Казус действительно имеет место: международная деятельность, непосредственно затрагивающая работу правительств разных стран (уголовные полиции входят в состав министерств внутренних дел), ведется в отсутствие какого бы то ни было международного договора или соглашения. Как метко заметил сотрудник министерства юстиции США, “Интерпол был учрежден группой офицеров полиции, которые решили не затруднять себя сбором подписей дипломатов под договорами и представлением учредительных документов на ратификацию в парламенты”. С тех пор устав организации в разных странах ратифицирован, однако всеохватывающего международного соглашения по Интерполу до сих пор нет.

Кроме того, и этот правоохранительный орган оказался подвержен известному профзаболеванию — коррупции. В 1980-х были вскрыты факты пособничества наркоторговцам со стороны руководителей и высших офицеров Интерпола в странах Латинской Америки — Панаме, Колумбии, Перу, Эквадоре, Мексике и Боливии. Несколько “оборотней в погонах” было арестовано и осуждено на длительные сроки, что дало повод журналистам по-своему обыграть неудачную фразу о контроле за торговлей наркотиками, выдвинутую пропагандистами Интерпола в качестве приоритетной задачи организации. Сообщалось также, что и отдельные главы государств, замешанные в международной наркоторговле (например, панамский лидер Мануэль Норьега), среди прочих наград имели почетные дипломы Интерпола — за успешную борьбу с наркоторговлей. Впрочем, иного было трудно ожидать: кадры НЦБ в названных странах не с луны сваливались и руководители этих служб могли бы перефразировать одного успешного борца с криминалом: “Других полицейских у нас нет”.

Случались и политические казусы, что также объяснимо. Абсолютная деполитизация уголовной полиции — утопия, как и все абсолюты. Да и относительная встречается лишь в странах с давними и устойчивыми демократическими традициями, а таковых на планете явно не 181. Первым тревожным сигналом был упомянутый нацистский след. Но и в 1950 году, к примеру, США временно приостановили свое членство в Интерполе, когда выяснилось, что просталинское чехословацкое руководство воспользовалось картотеками МКУП для охоты за десятью перебежчиками, перебравшимися по политическим мотивам в ФРГ. В свою очередь американцы всячески выгораживали главу чилийского НЦБ и члена исполкома Интерпола с 1987 года Фернандо Паредеса Писарро, возглавлявшего секретные службы во времена диктатуры Пиночета: как его тайная полиция соблюдала права человека, ни для кого не секрет.

В начале 1989 года вашингтонский адвокат Уильям Уолш написал открытое письмо тогдашнему генсеку Интерпола Рэймонду Кендаллу, обвинив его организацию в нарушении прав человека и прочих грехах. Кендалл ответил ссылкой на устав, в котором сказано, что деятельность НЦБ подчиняется законодательству конкретной страны, на территории которой оно создано. А следовательно, всю ответственность за действия НЦБ на местах несут правительства конкретных стран, а не Интерпол. Критики не успокоились и обратили внимание на другие статьи устава, наводящие на тревожные мысли о существовании очередной мировой закулисы — на сей раз “теневой ООН” спецслужб. Конкретно имелись в виду статьи 22-я (обязывающая членов исполкома при исполнении ими своих функций действовать не от имени своих стран, а от имени Интерпола) и 29-я (запрещающая сотрудникам генерального секретариата запрашивать или придерживаться инструкций какого-либо правительства или других органов вне Интерпола).

Огня в полемику добавило заключенное в феврале 1984 года соглашение между Интерполом и французским правительством, дававшее организации фактически полный дипломатический иммунитет на территории страны. По мнению критиков, это ничто иное, как “крышевание” правительством частной организации, сотрудники которой теперь освобождены от уголовной ответственности, а документы скрыты от независимого общественного контроля. Еще Интерполу вменяли в вину передачу конфиденциальной информации тем странам-участницам, которые сами обвинялись в преступной деятельности — поддержке международного терроризма (например, Ирану, Ираку, Ливии), а также в распространении по своим закрытым каналам недостоверной или заведомо ложной информации. И вообще, если Интерпол является своего рода прообразом всемирной полиции, то интересно узнать: какому такому всемирному правительству она подчиняется?

Справедливости ради надо отметить, что Полицейский интернационал критикуют как независимые правозащитники, так и организации заведомо ангажированные — те, кому в свое время Интерпол изрядно попортил кровь. Среди последних, к примеру, одиозная Всемирная церковь сайентологии, основанная Роном Хаббардом и преследуемая во многих странах. Но не за религиозную деятельность, как утверждают сайентологи, а за банальную уголовщину — финансовые аферы и неуплату налогов.

Сегодня никто не сомневается в необходимости координации и кооперации стражей закона разных стран. В нынешней “глобальной деревне” все проблемы необходимо решать по-деревенски: всем миром. И так же бороться с преступниками, жизнь которых Интерпол сильно усложнил. Однако не вызывает сомнений и другое: когда нужно, полицейские всех стран умеют мастерски превращать любое дело в бесперспективный “висяк” и при определенных условиях закроют глаза на многое. Оперативность, неподкупность и профессионализм благородных ментов, копов, ажанов, бобби, карабинеров в жизни тоже встречаются, но, увы,– гораздо реже, чем в кино.

Владимир Гаков Коммерсантъ