ВЛАДИМИР КИСЕЛЬ: «ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫЕ ОРГАНЫ У НАС РАБОТАЮТ ХОРОШО»

Мы продолжаем публиковать текст интервью с Владимиром Киселем. Кто-то считает его ветераном спорта, кто-то – ветераном «движняка». Он очень осторожен в своих высказываниях. Чем и интересен.— 23 мая этого года в Киеве был застрелен предприниматель Александр Хохлов. Говорят, что он был человеком вашего круга?

— Да, я его знал. Что я могу сказать? Этот человек в криминальных разборках не участвовал. Для меня его смерть была неожиданностью, я до сих пор не понимаю, из-за чего его убили. Может быть, это связано с его бизнесом, не знаю. Ходят разговоры, что он был должен очень много денег людям. Может быть, это было причиной его убийства.

— Весной 2003 года в Киеве был убит другой предприниматель, один из соучредителей фешенебельного развлекательного центра “Мандарин” Михаил Франчук. Это убийство многие связывали с вами.

— Да, связывали. Я тогда сам пришел в прокуратуру, потому что после его смерти тоже началось нагнетание слухов. Будто бы у нас был совместный бизнес и прочее. Хотя ничего этого не было. Но кто-то опять-таки нагнетал атмосферу. Я не прятался, наоборот, сам пришел в прокуратуру и дал показания. Я сам пришел. Потому что считаю, если человек невиноватый, то чего ему бояться? Говорю, чтоб вы меня не искали и никого не присылали, я сам пришел. Задавайте вопросы, которые вас интересуют. Они меня продержали несколько часов, позадавали вопросы, и я ушел. Больше меня не вызывали.

— Вы пришли сами и еще и потому, что опасались возможных провокаций со стороны правоохранительных органов?

— Да, всякое бывает. Чтобы не возникало идей подбросить что-нибудь, я пришел сам. Сам пришел – и все, сразу напряжение спало. А так, если тебя ищут, а ты прячешься, это только усугубляет подозрения. А по убийству Франчука тоже так до сих пор ничего и не понятно.

— Среди ваших знакомых столько людей было убито в течении последних двух лет. Прыщик, Франчук, Холодов. Эти убийства не раскрыты, но ясно, что совершены они были профессионалами. Вас это не пугает?

— Я не думаю, что эти убийства – дело рук одних и тех же людей. Но что-то происходит, или какое-то перераспределение бизнеса, а может быть причины здесь и более простые – бытовые. У кого-то долги, у кого-то проблемы с женой, с любовницей. Жизнь – сложная штука.

— Как на ваш взгляд, ситуация с преступностью улучшилась в Украине с 90-х годов?

— Я думаю, что преступность уменьшилась. Все-таки, сейчас уже меньший разгул преступности, чем был в те годы. Тогда была большая неразбериха. Союз распался, тут то, тут это. Неразбериха. Много людей оказалось на улице. Сейчас все как-то уже образовалось, у каждого свой бизнес, все чем-то занимаются. Я думаю, что сейчас уже намного меньше преступности, чем было раньше.

— А можете сравнить эффективность деятельности УБОПа образца 90-х годов и нынешнего? Лучше работать стали или хуже?

— Я даже не знаю, что вам ответить. Я не вникаю, в то, чем они занимались и занимаются. Раз преступность уменьшилась, значит, работа идет лучше.

— Как вы думаете, Украине не грозит нашествие иностранной преступности — российской, чеченской, еврейской?

— Правоохранительные органы у нас работают хорошо. Я не думаю, что они допустят разгул преступности в Украине.

— Многие спортсмены в конце 80-х, начале 90-х годов ушли в рэкет, в «движение». Часть из них сейчас отбывает наказание. У вас не было желания создать организацию, которая помогала бы спортсменам, совершившим преступления?

— Спортсмены уходили в рэкет потому что в свое время оказались не у дел. Хорошие спортсмены, когда они выступали, то были всем нужны. А когда перестали выступать, то о них сразу же забыли. И человек сам себе искал способы выживания, может быть, попадал под чье-то влияние, становился преступником. Даже двукратного Олимпийского чемпиона Колчинского в свое время посадили. Хотя и преступления особого не было. Он просто требовал деньги, которые ему были должны. Но знаете, как у нас. Пошел, требуешь, а тот написал заявление, и тебя арестовывают. А Колчинский — заслуженный человек, таких как он у нас на Украине можно на пальцах одной руки пересчитать. Двукратный чемпион, и стал бы им и в третий раз. В борьбе в то время ему не было равных. Но вместо этого он получил три с чем-то года тюрьмы. Недавно он умер.

У меня была мысль о том, чтобы создать Фонд поддержки вообще для бывших спортсменов. Это было бы неплохо. Может быть, мы еще такой фонд и сделаем.

— Кто на сегодняшний день в Киеве остался из лидеров «движения»?

— Я даже и не знаю. Потому что я сегодня занимаюсь сугубо спортом и поэтому никуда не вникаю, ничем не хочу кроме спорта заниматься. Сейчас ближайшая моя цель это завоевать на Олимпиаде как минимум три медали. Даст Бог, завоюем. Для этого все есть.

— В прессе в свое время появилась информация о том, что вы собирались стать священником? Правда ли это и как вы вообще относитесь к религии?

— Я верую в Бога, занимаюсь благотворительностью. Помогал восстанавливать нашу Лавру. Награжден церковным орденом князя Владимира. Это один из высших орденов православной Церкви. Сейчас собираюсь в Голосеевском районе строить церковь. Возле ипподрома. Там построили небольшую деревянную часовенку, хотим построить большую церковь. Сейчас готовятся документы. Но, чтобы подписать документы на строительство церкви, нужно пройти все инстанции, как вроде мы собираемся построить какой-то торговый центр. Я говорю, человек хочет построить за свои деньги церковь. Все ведь понятно, нужно взять и быстро подписать. А у нас нужно пройти кучу инстанций, получить кучу подписей, вроде я собираюсь построить торговый центр и наживать деньги. Да, у меня была мысль поступить в духовную семинарию, но пока не получается, хотя желание такое есть.

— Вы еще являетесь депутатом Голосеевского райсовета?

— Да, являюсь. Я депутат Голосеевского района, по месту жительства. Мой округ как раз расположен там, где я живу. Я в этом районе вырос, меня все знают. Все обращаются. Сейчас тяжелое время, особенно для пенсионеров. Стараемся всем помогать. Материально, прежде всего. Решать разные вопросы. У того труба лопнула, а ЖЭК ничего не делает, у того крыша течет, тоже никто ничего не делает. Много вопросов. Когда я принимаю, то приходит по 10-15 человек в день.

— А как вы досуг проводите? Казино, рестораны, девочки?

— Рыбалка. В казино не хожу, в рестораны не хожу, к девочкам тоже. Рыбалка на озерах в Голосееве. У меня уже пенсионный возраст. Вы думаете сколько мне? Я 46 года рождения. Спортом занимаюсь до сих пор, каждый день зарядка, три раза в неделю тренировки. Спорт поддерживает здоровье, а его за деньги не купишь.

— Вы так увлеченно рассказываете о спорте. А почему вы в свое время ушли из него?

— Я ушел из спорта в 1972 году. Был мастером спорта, неоднократным призером Украины, был чемпионом Украины. Тогда я перешел на тренерскую работу и много лет работал тренером. Работал в специализированной школе борьбы, опорном пункте олимпийской подготовки при ДСО «Колос». Тогда все лучшие борцы были в Колосе. Главным тренером был тогда Олег Константинович Корват, который сделал очень много для поднятия борьбы на Украине. А база наша была в Сельхозакадемии. Большой зал, несколько ковров, тренажерные залы. Лет пятнадцать я там преподавал. Потом началась перестройка. Позакрывали детские спортшколы, тренерам стали мало платить, и тренеры стали уходить. И сейчас никто тренером работать не хочет. Тогда тренер получал 200-250 рублей. Инженер получал 150. А сейчас тренеру платят те же 200-250 гривен. Кто захочет за такие деньги работать? И молодежь сейчас заканчивает институт физкультуры, но не хочет работать тренерами. Я тоже ушел с тренерской работы и стал занимался кооперативным движением. Кооперативы были в основном направления «купи-продай». А лет 10 назад я опять вернулся в спорт и об этом не жалею.

Я считаю, что для нас сейчас главное, это поднимать спорт, растить здоровую молодежь. Украину захлестнула наркомания. Когда я был молодой, у нас в районе было 2 наркомана, их знал весь район. Сейчас, наверное, среди молодежи процентов 60 – наркоманы. И поэтому нужно не закрывать школы спортивные, а создавать. Чтобы молодежь меньше шаталась по улицам. Если парень будет ходить на тренировки, он сам не захочет наркотиков. А так, дискотеки, бары, туда-сюда, делать нечего. И появляются наркотики. А если он занимается – ему это не нужно. Он видит перед собою цель, хочет быть здоровым, добиться каких-то результатов. А так получается, что со временем нация выродится. Ведь наш народ всегда славился сильными людьми, а сейчас молодые, они же все дохлые. 10 метров пробежит и упадет, на перекладине не подтянется. С этим нужно что-то делать.

— А на вашу молодежь криминальные структуры не выходят, не вербуют в свои ряды?

— Нет, я о таком не слышал.

— Возвращаясь к делу Гонгадзе. Вы давно встречались с Волковым, говорили на эту тему?

— Я с ним встречался очень давно, сразу после того, как все это началось. Он был в шоковом состоянии. Волков больше чем кто-либо заинтересован в том, чтобы все это прояснилось. Когда дело будет раскрыто, то станет ясно, кто виноват. А так получается, что пока оно покрыто тайной, то можно на любого сказать, хотя это и ничем не подтверждается. Кто-то сказал, кто-то подумал и сразу начинается писанина, ничем не подтвержденная. Сегодня Волков виноват, завтра какой-нибудь Иванов. Волков пытался и свое расследование проводить, но не все же он может. Расследование это целая наука. А Волков что, специалист в этом? Все это делается, чтобы его очернить. К выборам выгодна нестабильность, чтобы на кого-то что-то свернуть. Не понятно, почему прокуратура тянет с расследованием этого убийства. Ведь вроде бы уже нашли человека, который признался в убийстве Гонгадзе, который уже был причастен к подобным преступлениям. Но прокуратура до конца ничего не говорит. А когда все покрыто мраком, заинтересованным людям легко крутить свое. Может быть, кому-то выгодно чтобы не было ясности по этому вопросу? Чтобы в любой момент можно было найти нового виновного, и по-новой раздуть скандал? И поэтому невыгодно искать настоящих убийц?

Записал Станислав Речинский, «УК»

Часть 1