Обвинить могут кого угодно: Кто они – узники российских боевиков, осужденные за «госизмену»?
Перевозчики, преподаватели, студенты, врачи, работники промышленных предприятий и даже иностранец. В группировках «ЛДНР» с каждым месяцем увеличивается число людей, осужденные за так называемый «шпионаж» или «государственную измену».
Обычно об этих людях пишут коротко в сводках группировок: житель Антрацита… жительница Горловки… Шпионил, передавал СБУ, получил 12 лет… Кто эти «безымянные» пленные, попадают ли они в минские списки, и считает ли их украинская сторона?
В группировках «ЛДНР» за «шпионаж» и «государственную измену» осуждены десятки человек. Только в открытых источниках мы нашли около 30 таких приговоров. Обвинения достаточно стандартные. Либо сбор и передача данных о незаконных военных формированиях, либо передача «посылок» для диверсионно-разведывательных групп. Но встречаются и обвинения в «пропаганде фашизма».
Например, в Луганске студента 2-го курса колледжа приговорили к 5,5 годам лишения свободы за призывы вступать в ряды полка «Азов». Данных этого студента установить не удалось. А о самом приговоре стало известно из сообщения одного из сепаратистских телеканалов, который ссылался на так называемую «прокуратуру» группировки «ЛНР».
В приговорах наиболее часто звучит фраза, что людей завербовали на пунктах пропуска. Например, в группировке «ЛНР» приговоры вынесены как минимум 5 перевозчикам – жителю Антрацита Валерию Тарасюку, жителю Кировска Денису Олейникову, алчевцам Эдуарду Алояну и Юрию Тучину, а также свердловчанину Александру Яковенко. В группировке заявили, что этих перевозчиков завербовали на пункте пропуска «Майорск». Всех осудили на 12-13 лет тюрьмы.
Свердловчанина Александра Яковенко обвинили в том, что якобы он занимался конспиративной доставкой различных предметов, замаскированных под бытовые приборы. В дальнейшем осуществлял подборку тайниковых мест, которые предназначались для диверсионно-разведывательных групп.
Алчевца Эдуарда Алояна обвинили в выполнени задания украинских спецслужб. Якобы он перевозил оружие и боеприпасы на оккупированную территорию для диверсионно-разведывательных групп, а также производил фото и видео съемку различных объектов.
В группировке «ДНР» также вербовка на КПВВ является самой распространенной формулировкой в приговорах. Например, дончанина Дмитрия Батрака осудили на 12 лет за фотографирование административных зданий в Донецке, а также за покупку и передачу (кому именно, не указано) симкарт оператора Феникс, которые потом якобы использовались при убийстве боевиков Гиви и Моторолы. Дмитрия, по мнению так называемого «МГБ ДНР», сотрудники СБУ завербовали на пункте пропуска, используя психологическое давление.
Чаще среди осужденных встречаются мужчины. Но есть и женщины. Так, в группировке «ДНР» была арестована Ольга Губкина – чиновница в так называемом «Фонде государственного имущества» группировки «ДНР». Якобы ее завербовали на подконтрольной Украине территории, и она передавала в СБУ «информацию закрытого характера».
А в «ЛНР» к 12 годам приговорили луганчанку Викторию Воронину. Ее обвинили в работе на СБУ и службу разведки Украины. Якобы она «привлекала к негласному сотрудничеству граждан с целью сбора и передачи сведений военного характера, сведений социально-экономического характера, а также вела активную деятельность в сети интернет по дестабилизации ситуации».
Возраст и сфера деятельности «осужденных» очень разнообразны. Встречаются как 20-летние, так и те, кому уже за 60.
Например, 23-летнего Романа Гися обвинили в сотрудничестве с СБУ. Якобы он следил за военнослужащими группировки «ДНР», а также за «первыми лицами республики».
Кроме студентов, перевозчиков и медиков, за решетку по обвинениям в «шпионаже» и «госизмене» попадают преподаватели, предприниматели, работники предприятий.
Преподавателя лицея в городе Комсомольское Сергея Дубровина обвинили в сотрудничестве с украинскими спецслужбами. Якобы он «осуществлял сбор и передачу анкетных данных студентов и сотрудников лицея, в том числе проходящих службу в подразделениях «народной милиции» группировки «ДНР», а также распространял листовки проукраинского характера».
Также широкая и география населенных пунктов, уроженцами которых являются пленники. Это – как и оккупированные города и районы, так и подконтрольные Украине.
Жителя подконтрольной украинскому правительству Красногоровки Валерия Соколова обвинили в «шпионаже». Якобы он «неоднократно производил фото и видеозаписи военного объекта, а также въезжающих и выезжающих из него автомобилей. Позднее, используя личный компьютер, он передавал собранную информацию сотрудникам СБУ».
Также среди обвиненных в «шпионаже» есть и иностранец. В прошлом году был задержан гражданин Иордании Хальдун Харахшех. Якобы он был завербован на пункте пропуска и потом выполнял задания СБУ на оккупированной российскими гибридными силами территории. По его делу «приговора» пока не было – или его не публиковали. А вообще, наиболее распространённые сроки при таких «приговорах» – 12-13 лет тюрьмы.
Очень много людей там удерживается без всякой информации о них – Чуйков
Задержаны боевиками, наверное, не десятки, а несколько сотен людей, считает волонтер Савва Чуйков. Почти полтора года назад боевики задержали его маму – Марину Чуйкову, безосновательно обвинив в сотрудничестве с СБУ. И она до сих пор находится за решеткой. Исходя из той информации, которая есть у Саввы, женщин удерживается в тюрьмах ОРДЛО намного больше, чем указано в открытых источниках. Скорее всего, это касается и мужчин.
«Очень много людей там удерживается без всякой информации о них. О них не знают родственники, о них не говорится в СМИ, их не снимали на видео. Я думаю, что там речь идет о нескольких сотнях людей», – говорит Савва Чуйков.
Задержать и обвинить могут по любым поводам. Например, за фото с флагом Украины или за посты в социальных сетях. В Украине, по его словам, установлением данных таких людей занимается центр освобождения пленных при СБУ. После чего этих людей вносят в списки на обмен. Однако это ничего не гарантирует. Во-первых, боевики могут не внести этих людей в список на обмен. А во-вторых, обмена пленными уже давно не было. И все же, об этих людях необходимо помнить: в подвалах оккупационных администраций далеко не всегда военные ВСУ или волонтеры, а и рядовые дончане и луганчане – им могут мстить таким способом, шантажировать родственников, требовать деньги. На оккупированной территории Донбасса, говорят правозащитники, правового поля нет.
Автор: Олексій Виноградов; Донбас.Реалії
Tweet
