“Теперь это ходячие мертвецы”. Российские оккупанты ели и рыли окопы в “грязной” зоне Чернобыля
В первый же день масштабного вторжения России в Украину, 24 февраля, российские войска захватили Чернобыльскую атомную электростанцию. Находившиеся там сотрудники оказались фактически в заложниках и пробыли там несколько недель. Почти месяц они работали бессменно в окружении тяжелой техники армии России, под постоянным контролем вооруженных солдат, с перебоями в электропитании.
Также они наблюдали, как российские военные рыли окопы в зараженной радиацией почве в Рыжем лесу, рыбачили на реке Припять и подвергались радиационному облучению. Телеканал “Настоящее Время” записал несколько рассказов сотрудников ЧАЭС.
Владимир Алексеенко – ликвидатор аварии на ЧАЭС и руководитель Чернобыльского культурно-информационного центра. Он показывает окопы в Рыжем лесу, где жили российские солдаты, и подчеркивает: когда прочитал первые сообщения о рытье окопов, они показались ему выдумкой, шуткой. Но оказалось, что это – абсолютная правда: для укрытий российские солдаты действительно выбрали территорию так называемого Рыжего леса. Это одна из самых зараженных территорий вокруг Чернобыльской АЭС, находиться на ней до сих пор опасно.
“Это большая полоса, то, что зовется Рыжим лесом. Это место первого выброса с ЧАЭС, с 4-го реактора”, – объясняет Алексеенко.
Вскоре после аварии мертвые деревья выкорчевали и здесь же закопали на глубине 3-5 метров. А вместе с ними – и радиацию.
“На поверхности тут 3 миллирентгена, 3000 микрорентген в час. То есть эта доза превышает санитарную норму в 100 раз”, – показывает Владимир. Но под землей, по словам Алексеенко, излучение в десятки, а то и сотни раз сильнее.
Самое опасное, что можно сделать в этой зоне, – принимать пищу. Российские военные делали это неоднократно: на месте их стоянки найдено много консервных банок.
“Есть, принимать пищу в таких условиях – это уже однозначно ходячие мертвецы. Эти люди умрут страшной, не своей смертью, – подчеркивает Алексеенко. – Зачем они приперлись? Зачем они такие невежды необразованные?”
Начальник смены Чернобыльской станции Владимир Фальшовник говорит, что российские военные не спрашивали сотрудников станции, где рыть окопы, а их советов попросту не слушали. Также они в свободное время ловили рыбу в реке Припять. Ее здесь пруд пруди, но вот только есть ее нельзя – опасно.
Фальшовник приехал, а точнее приплыл на замену персонала АЭС на лодке 20 марта.
“Почему так долго мы их [работников ЧАЭС] не меняли? Ситуация в том, что электричка, которая возит персонал ЧС, точнее до войны возила, она проходит через территорию Беларуси. Мы каждый день, когда ездили на работу, дважды пересекали границу туда и обратно, дважды, – объясняет Фальшовник. – А железнодорожный мост через Днепр в первые дни был взорван – в целях обороны”.
Украинские работники АЭС говорят, что работать им на АЭС российские солдаты почти не мешали – в отличие от того, что происходило на Запорожской АЭС, еще одной станции, которая была захвачена. На вопросы о целях отвечали: ищут националистов и фашистов.
“Ну, мы им задавали этот вопрос: много ли нашли фашистов? Я спросил у них: “А вы со своими-то националистами разобрались, что пришли нам помогать?” – рассказывает Владимир Фальшовник. – Они в ответ сказали довольно ясно и понятно, прозвучала фраза: “Здесь ничего украинского нету больше, поэтому мы будем брать и делать то, что нам хочется”.
Слова Фальшовника о том, что “ничего украинского больше нет”, подтверждает Александр Скирта – сотрудник госагентства Украины по управлению зоной отчуждения. В Чернобыле он отвечает за чистоту и порядок: руководит местным коммунальным предприятием. Работы с приходом оккупационных войск у него добавилось. А вот техники и инструмента – наоборот.
“Все пограбили. В основном забирали компьютеры, мониторы, инструменты, материалы. Все: грабли, вилы”, – жалуется Скирта.
Скирта показывает одну комнату в здании станции. Уже после ухода российских военнослужащих ее не стали ремонтировать, а сохранили в том виде, в котором ее оставили оккупанты: с разрисованными стенами и мебелью, пустой бутылкой из-под водки и упаковкой анальгина.
“Я думаю, что у них с оружием не сильно получается воевать, но зато с агитацией все нормально. Они на высшем уровне это все производят: смогли всю страну убедить в том, что у нас тут националисты какие-то, фашисты. Что мы тут детей едим, – замечает Скирта. – Ну да, я большой человек (смеется он, имея в виду свой размер – НВ), но я еще ни одного не трогал. Не хочется почему-то!”
31 марта российские войска покинули территорию Чернобыльской атомной электростанции – когда вывели войска из Киевской области и перебросили их на Донбасс. Украинские сотрудники надеются, что навсегда.
Авторы: Анна Бровко, Сергей Сивко; НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ
