Влюбленный маньяк убил Аню после двух лет издевательств

Прежде чем истыкать девушку ножом, 20-летний подонок изо дня в день преследовал ее, избивал и пытался сжечь ее родителей… Обещания убить он присылал в стихах!

Ане Смахтиной из Юбилейного был 21 год. Красивая и успешная студентка журфака МГУ. Ее траурный портрет висел в холле университета вместе с портретом Политковской. Их убили с разницей в один день. – Политковскую сгубила политика, а Смахтину – любовь, – пафосно вздыхали сокурсники.

Но горевали все искренне. Аня была очень доброй и светлой личностью по прозвищу Солнышко. Ее даже Аней никто не звал, только Анечкой.

Лучшая подружка Кристина всхлипывает:

– Она всех любила, всех! Даже этого ублюдка, который ее убил, жалела. Говорила: «Он маленький, глупый, сам не знает, что творит!»

– После смерти моих родителей Аня была для меня жизнью, – тихо признается Миша, ее парень. – Я теперь жалею только об одном, – что не убил этого ублюдка раньше, что пытался все сделать по закону, что верил ментам.

«Этому ублюдку» – Саше Винокурову по кличке Виноград – только 20. Он жил в соседнем с Юбилейным городе Королеве. Уже три недели Винокуров сидит в следственном изоляторе, ждет суда. Но по Юбилейному и Королеву бродят слухи, что его не посадят, что дело всеми силами пытаются закрыть.

Виноград – красивый мальчик с противоречивой биографией. По сводкам ГУВД, студент юридического университета. По воспоминаниям классной руководительницы, «после 9-го ушел в военное училище». По слухам, член ДПНИ (Движение против нелегальной иммиграции). По отзывам парней из дворовой тусовки: «Отмороженный чувак!» Самоуверенный и убежденный в своей безнаказанности, потому что отчим – директор рынка в Болшеве.

Два года назад Виноград в компании познакомился с Аней. Она не обратила на него внимания, а он влюбился.

Вызнал номер ее телефона, предложил встречаться, а получив отказ, решил убить девушку. Именно тогда, в феврале 2004 года, Смахтина начала получать эсэмэски с угрозами.

– Поначалу он просто «доставал» ее признаниями в любви и просьбами о встрече, – вспоминает Кристина. – Анечка показывала мне длиннющие телефонные послания с красивыми стихами. А потом в конце стали появляться приписки типа: «Ты очень яркий человек. А такие люди не живут долго. Я об этом позабочусь».

Судя по воспоминаниям друзей, никто тогда угрозам Винограда значения не придавал. Саша терроризировал Аню, но она снисходительно терпела. Даже когда в припадке бессильного раздражения он ножом изрезал ей дверь.

Аня только изредка жаловалась родителям и подруге: «Опять у Сашки «обострение»… Сначала уговаривала балбеса, а потом стала просто игнорировать. Не брала трубку телефона, когда он звонил…

Чтобы обмануть определитель номера, стал звонить с разных телефонов.

Однажды в феврале 2005-го Виноград позвонил Ане, чтобы поздравить ее с днем рождения.

– Я умоляю тебя, давай встретимся, я подарю тебе подарок и отстану от тебя, – говорил Саша.

– Хорошо, я приеду не одна, – сдалась Аня.

Ее подвезли на место встречи. Девушка вымученно улыбнулась в обмен на пакетик с музыкальными дисками и в очередной раз отвергла предложение любви. Саша предложил ее проводить, но она отказала. Когда через часик Аню подвезли домой, в подъезде ее ждал «сюрприз». Саша обогнал ее и уже поджидал, решив-таки продолжить объяснения в любви. Приставив к горлу девушки нож.

Признание в любви с ножом у горла

– Винокуров схватил Анну за волосы и потащил ее на второй этаж, душил, приставил нож к горлу дочери и сказал, что, если она сделает что-то не так, он ее убьет. Он потребовал, чтобы Анна встречалась с ним каждый день, после чего отпустил ее домой, – рассказывает Анина мама Нелли.

Такое «проявление чувств» серьезно испугало Аню, и на следующий день она пришла в ОВД «Юбилейный – Болшево» с просьбой спасти ее жизнь. В заявлении Аня описала все пережитые ею ужасы. Получилось аж 13 листов.

Начальник УВД подполковник Астахов Г. В. зарегистрировал заявление и даже получил признательные объяснения Саши Винокурова. Правда, мальчик рассказывал, что на второй этаж Аню «повел, чтобы им никто не мешал разговаривать», и «не душил, а закрывал ей рот», потому что кто-то зашел в подъезд», и вообще, что она «сама упала и ударилась лицом об пол».

О ноже ни слова.

Документы отправили мировому судье. Судья вернула бумаги, и они как-то тихо затерялись. Почему не сработала статья 119 УК (угроза убийством) – непонятно. Но родители Винокурова очень просили родителей Анечки не подавать в суд. Мол, сами с ним поговорим. А Виноград продолжал звонить. Еще и посмеивался: «Ой, а чего это вы все так забегали? Милиция? Ой, напугали!»

Саша «прописался» в Анином подъезде. Девушку пришлось постоянно встречать и провожать друзьям и родителям. Но стоило ей остаться одной дома…

– Она звонила мне и рыдала: «Он здесь! Он ломится в дверь! Я боюсь!» – вспоминает Миша. – Я мчался в Королев, вызывал милицию. Он успевал уйти, но потом возвращался.

Как-то мама Ани, выходя на работу, застала его с ножом у их двери. За руку увела, посадила на маршрутку и отвезла на пару остановок.

– Он пообещал, что больше не вернется, – говорит Нелли.

Но через полчаса ей позвонила соседка – Саша у двери Анечки!

А когда его таки прогнали, прислал ей эсэмэску: «Если твоя мать не вернется домой – не удивляйся».

«Шашлык» из мамы и папы

Девушку отправили жить в Москву – к друзьям. К родителям в гости ее возили только под охраной.

Примерно тогда, по некоторым данным, Саша купил охотничий нож – большой, с упором и кровостоком. Такой обычно покупают не для того, чтобы дерматин на двери кромсать. А угрозы убить родителей стали приходить Анне все чаще.

Как-то Винокуров устроил «первоапрельскую шутку». Утром 1 апреля он «пригласил» Аню к себе на день рождения. Аня проигнорировала его приглашение. Саша прислал эсэмэс с угрозой, что если она не придет, то ее родители будут, «как шашлык». А ночью еще одну со злорадным: «Ну-ка, позвони домой, узнай, что у тебя там происходит?»

Мерзавец сделал так, чтобы у родителей были все шансы погибнуть в огне. Вылил пять литров бензина на дверь, уделив внимание замкам, чтобы они поплавились, перерезал телефонные провода, чтобы нельзя было дозвониться в «01»…

Пока Аня безуспешно дозванивалась домой, а ее парень Миша мчался в Королев проверять, что нового учудил их «друг», Анины родители в ужасе кричали соседям из окна восьмого этажа, чтобы те вызвали пожарных. Дверь не открывалась. Коридор полыхал. Отец понял, что если не рискнуть, то они погибнут, и стал вышибать дверь. Он получил ожоги второй степени, но спас не только жену, но и соседей, которые также не могли выбраться из квартиры.

А довольный Виноград позвонил утром, чтобы уточнить, что это сделал именно он. И даже пришел на встречу с Аниными друзьями под охраной какого-то мужчины, который представился дядей Сашей, работающим в ФСБ. Дядя Саша просил ребят не раздувать скандал, потому что он «обещает поговорить с племянником».

Убийцу покрывали «оборотни в погонах»?

Конечно же, «раздувать скандал» стали. Написали и в ОВД, и в прокуратуру. Просили заключить Винокурова под стражу, потому что опасаются за жизнь, и не только Анину. Родители Смахтиной сменили квартиру. Но реакция органов была странной. Смахтиным присылали только отписки. Пожарные установили причину возгорания – стопроцентный поджог – и у Ани сохранились все эсэмэски с угрозами, но уголовное дело было возбуждено только через пять дней после подачи заявления. Но не на Винокурова, а просто «по факту поджога»!

Сотни угроз, предыдущее нападение в подъезде показались милиционерам недостаточными поводами для подозрения, обвинения и задержания Винокурова. Дело о поджоге до сих пор числится нераскрытым.

А через неделю, 14 апреля, пришло долгожданное письмо из прокуратуры. Зампрокурора советник юстиции А. И. Юров сообщил, что в адрес начальника милиции «внесено представление». Что они обязаны в соответствии с законом «рассмотреть и проверить сообщения о совершенных и готовящихся преступлениях в порядке ст. 144 УПК РФ» и «принять решения по результатам рассмотрения сообщений о преступлении (ст. 145 УПК РФ)». Но он почему-то написал, что в отношении Винокурова уголовное дело возбуждено.

Зачем же прокурор так сделал? Чтобы хотя бы временно отделаться от жалоб пострадавших? Или по чьей-то «настоятельной просьбе»? Или его просто кто-то ввел в заблуждение? Но тогда что же это за прокуратура, которую так легко обмануть?

«Тебе осталось жить 1000 дней»

Угрозы становились все жестче. Виноград присылал Ане сообщения, отсчитывая дни, которые ей «осталось жить». Например, 28 февраля он писал, что осталось еще 1000 дней, а через два дня – 998, и так далее.

Смахтины вновь и вновь обращались с криком о помощи в прокуратуру. С ними охотно соглашались. Прокурор Калинин регулярно признавал «решение об отказе в возбуждении уголовного дела против Винокурова незаконным». Его отменяли, поручали «провести дополнительную проверку»… И так без конца.

В начале октября Саше, видимо, надоело ждать, и он решил сократить «отпущенные Анне 1000 дней». А может, просто представился удобный случай. Редкий случай, когда Анна приехала в гости к родителям одна.

6 октября, родители только вернулись из отпуска. Аня поспешила к ним в гости, в город Юбилейный. В начале девятого позвонила отцу и сказала, что через полчаса будет. От остановки шла пешком. Свидетели утверждают, что уже в компании Винограда. Видимо, опять Аня отвергла ухаживания. И тогда он пустил в ход охотничий нож с упором и кровостоком.

Крики слышали даже на другой стороне дома. Он бил ее ножом сначала со спины, а когда стало ясно, что жертва уже не сможет убежать – в грудь. Девять страшных ударов уверенного в своей безнаказанности подонка – и Ани не стало.

Кто-то скажет – «не владеющий собой Ромео, озверевший от неразделенной любви».

Но больше похоже на то, что это была вполне обдуманная месть Ане за непокорность. Игра безнаказанного мальчика в «вершителя судеб».

«Его не посадят», – считают люди

Теперь уголовное дело заведено. Слишком уж все очевидно. Из стола достали покрывшиеся пылью заявления Смахтиных с просьбами спасти Аню и взять Винокурова под стражу.

Вот только, что с ними теперь делать?

Искать «уважительные причины», по которым милиция и прокуратура отказали в помощи девушке, когда за ней охотился маньяк?

Увы, мало кто верит скомпрометировавшим себя милиционерам.

Жители Юбилейного и знакомые Ани обсуждают три версии дальнейших событий:

1. «Да не посадят его! Сейчас положат в психушку на годик, а потом выпустят».

3. Соберут суд присяжных, расскажут историю «несчастной любви», те заплачут, им заплатят. Отпустят с условным сроком.

На том месте, где убили Аню, теперь растет тоненькая березка, посаженная родителями. Около нее собираются друзья Солнышка. Обсуждают, что из всех ранений только одно и было смертельным. А значит, остальные удары до этого она чувствовала.

Как же ей было больно и страшно!

Впрочем, непрерывно страшно ей было почти два года до этого.

Аню уже не вернуть. Но справедливость еще можно восстановить, если будет наказан не только преступник, но и люди в погонах, позволившие ему совершить жестокое убийство.

Увы, остались вопросы

Все, кто сегодня мог бы хоть что-то пояснить по этому делу, «расползаются, как тараканы». Прокурор Калинин вместе со следователем Пешковым, которые за два года так и не посчитали нужным остановить Винокурова, после убийства ушли в отпуск.

Отец Винокурова уволился с денежного и влиятельного поста директора рынка.

Когда мы пришли к ним домой, мама Саши дверь нам не открыла, так и говорила через нее: «Я ничего не хочу комментировать. Что произошло, знают только они двое. Один – за решеткой, другая – в могиле. Оставьте меня!»

Открывается дверь лифта, показывается отец, но, увидев журналистов, тут же нажимает кнопку, и кабина едет вниз. Выскакиваем на улицу, но успеваем увидеть только «хвост» отъезжающего LandCruiser…

Ярослава ТАНЬКОВА , Комсомольская правда