«Дроны призваны терроризировать гражданское население, – говорит журналист из Киева Ольга Токарюк, выступившая 18 октября 2022 года вместе с другими экспертами на Twitter-площадке Атлантического Совета (Atlantic Council). – Дроны должны напугать мирных жителей. Заранее их обнаружить трудно, зато горожане часто видят их перед взрывом, могут довольно долго слышать их характерный треск, гадая, куда же на самом деле этот дрон ударит…»
Одна из моделей дронов на учениях в Иране. 24 августа 2022 года
Иранский дрон HESA Shahed-136 (в переводе – «свидетель») прозвали «мопедом» за громкий характерный звук примитивного двухтактного двигателя, и журналисты считают, что в их налётах есть элемент классической психической атаки – по аналогии с известным уже лишь по фильмам звуком пикирующего фашистского Junkers Ju-87 Stuka.
Из-за дефицита ракет и отсутствия собственных ударных беспилотников Россия вынуждена была купить дроны в Иране. Изменило ли приобретение правила игры в украинской войне? «Нет», – однозначно отвечат генерал в отставке Марк Хертлинг (Mark Hertling), в 2011–2012 годах – командующий силами США в Европе(Commanding General of United States Army Europe).
Иранские дроны на учениях, 25 августа 2022 года
Под свой ответ генерал подводит историко-философскую базу: Карл фон Клаузевиц (Carl von Clausewitz, 1780–1831), прусский военоначальник, теоретик войны и историк, выделял три ключевых фактора военной победы: поддержка народа, военные возможности армии и политическая воля правительства.
Атаки российских дронов и ракет не влияют отрицательно ни на один из этих факторов:
«Путин направил удары в первую очередь на гражданское население в попытке его запугать. Похоже, атаки имеют прямо противоположный эффект: Путин фактически придал воле украинцев к победе новую интенсивность, – считает Хертлинг. – И я думаю, что он сделал это, потому что не в состоянии использовать беспилотники против украинских военных. А это уже второй фактор триады Клаузевица».
«Герань», бесполезная на фронте
Почему же иранские дроны бесполезны в чисто военном отношении – против подразделений украинских Вооруженных сил? Дело в том, что этот низкоскоростной (185 километров в час) примитивный барражирующий боеприпас даже не имеет видеокамеры. Наведение осуществляется через малоточную инерциальную систему (гироскопы) и высокоточные спутниковые GPS и GLONASS по заранее введённым координатам цели. Таким образом, он может применяться только по давно и хорошо известным стационарным объектам – а это как раз объекты гражданские. Военные цели гораздо более мобильны и замаскированы, и Россия в основном не в состоянии обеспечить их достаточно оперативную разведку.
Разведка – относительно слабое место российской армии. «Россияне не способны эффективно обнаруживать украинские военные цели, потому что украинцы хорошо справляются со своей оперативной безопасностью и быстро продвигаются вперед, – объясняет генерал Марк Хертлинг. – Остаётся выпускать дроны по несекретным крупным статичным объектам. Кроме того, это говорит о том, что в российских Вооруженных силах заканчиваются высокоточные боеприпасы, и им приходится полагаться на закупки у других правительств».
Питер Дикинсон (Peter Dickinson), эксперт Атлантического совета, редактор Ukraine Alert и Business Ukraine Magazine, находящийся в данный момент в Украине, соглашается, что «атаки дронов не сломят решимость украинцев сопротивляться российской агрессии. Ощущение такое, что эта атака вызывает у большинства украинцев лишь чувство гнева. Это только поспособствует решимости украинских военных дать отпор, а также решимости мирных жителей продолжать сопротивление».
Дикинсон согласен, что дроны и ракетные атаки на гражданскую инфраструктуру не изменили правил игры как таковой, но всё же «это был большой шок, потому что до этого было ощущение, что Украина уже находится на пути к победе и война движется очень позитивно. Такое ощущение сформировалось после того, как Украина добилась больших успехов под Харьковом, а затем и на юге. Новые воздушные атаки тылов были эффективны для изменения этого нарратива».
Питер Дикинсон считает, что в новой тактике русских есть и чисто военная логика: «Если проводить такие атаки регулярно, то это означает, что военные будут заняты их отражением, попытками сбить эти беспилотники и ракеты, что они уже достаточно успешно и делают. Но это сковывает их силы. И означает, что украинские ПВО должны быть задействованы практически повсеместно, а не только на передовой, где они должны обеспечивать наступление и оборону. В этом и состоит военная логика новых атак».
Иранский дрон HESA Shahed-136 над Киевом 17 октября 2022 года
Генерал Марк Хертлинг добавляет: «К сожалению, логика военной стратегии не всегда соответствует тому, что хотело бы защитить правительство или гражданские лица. ПВО не может защитить везде и всех».
По данным открытых источников, эффективность ПВО Украины достаточно велика: перехватывается около половины ракет и не менее 70% дронов-камикадзе. Хертлинг парирует пример с эффективной противоракетной обороной Израиля: там речь идёт о Тель-Авиве, Иерусалиме, еще двух – трех городах. Это не сопоставимо по объёму с Украиной: «Просто невозможно иметь все виды противовоздушной обороны (ближнего, среднего, дальнего радиуса действия) для закрытия каждой цели».
Марсель Пличта (Marcel Plichta), бывший аналитик Министерства обороны США, соглашается: «Вооруженные силы Украины сегодня сталкиваются с дилеммой – им приходится выбирать между сохранением своей ПВО на линии фронта для поддержки боевых действий и отведением некоторых из них в тыл для поражения беспилотников и ракет, нацеленных на гражданские центры. Здесь предстоит сделать нелегкий выбор. Другим способом борьбы было использование станций радиоэлектронных помех. Поэтому электронная война, подавление навигационных систем российских беспилотников, может быть хорошим решением».
Цена мёртвой «Герани»
Во время Второй мировой войны вопрос защиты от камикадзе тоже стоял очень остро. Тогда аналогичная угроза европейскому и североатлантическому пониманию ценности человеческой жизни и правил ведения войны тоже пришла из страны Востока, с той лишь разницей, что функции гироскопов и GPS/GLONASS выполнял пилот-самоубийца. Защита американских боевых кораблей от самолётов и торпед с камикадзе в кокпите давалась нелегко. Прошло 80 лет, но трудности борьбы с такими атаками в значительной мере остались прежними. Это в первую очередь – значительно более высокая цена контрмер по сравнению с примитивным одноразовым атакующим снарядом.
Shahed-136, который в России называют «Герань-2», – очень простой аппарат. При длине 3,5 метра и размахе крыльев 2,5 метра он весит 200 килограммов и несёт 40-килограммовую боевую часть (примерно соответствует по мощности одному снаряду калибра около 200 миллиметров).
В одном «горшке» (поднимающемся контейнере, закамуфлированном под кузов грузовика) помещается пять смертельных растений, которые стартуют с помощью пиротехнических ускорителей. Затем запускается четырёхцилиндровый бензиновый мотор воздушного охлаждения (лицензионная версия немецкого Limbach L550E), мощностью всего 50 лошадиных сил, и с помощью простейшего пропеллера уносит «Герань» на расстояние, как считается, до 1800–2500 километров. Но главное – что стоит всё это лишь около 20 тысяч долларов!
Для сравнения: самое дешёвое классическое средство ПВО – переносной FIM-92 Stinger обходился (по данным СМИ) в 38 тысяч долларов в 1980 году (сейчас это было бы примерно 135 тысяч). А один-единственный реактивный снаряд M28 GMLRS для установки M-142 HIMARS или M270 MLRS – стоит минимум как семь дронов: 150 тысяч.
FIM-92 Stinger. Николаевская область, Украина. 11 августа 2022 года
Эксперты сходятся во мнении, что, не считая средств постановки навигационных помех, самым дешёвым способом сбить камикадзе, как и в годы Второй мировой войны, остаётся зенитный пулемёт. Жаль только, что в этом случае требуется прямой визуальный контакт с целью, а это значит, что для закрытия всего украинского неба потребуется гигантское количество точек…
Проблема создания дешёвой защиты от беспилотных летательных аппаратов хорошо известна инженерам всего мира. Все больше внимания уделяется созданию некинетических средств противодействия дронам, включая не только средства подавления радиоэлектронного контакта, но и лазеры. Пока же, судя по сообщениям из Украины, «Герани» косят всем, чем удастся: от автомата «Калашникова» (пока один известный случай) вплоть до больших систем ПВО, что, конечно, же истощает запасы дорогих ракет, необходимых для уничтожения более технологичных целей.
Интернет-издание «The drive» опубликовало статью популярного военного эксперта Томаса Невдика (Thomas Newdick) о, пожалуй, самом дорогостоящем способе уничтожить дрон-камикадзе. «Согласно официальному украинскому отчету, пилот МиГ-29 сбил пять “Шахед-136” в течение одного дня», – пишет Невдик. Правда, затем он дистанцируется от подтверждения этого факта: «Это напоминает фантастические подсчеты побед “воздух-воздух”, которые сопровождали полумифический “Призрак Киева” в начале войны. Но огромное количество беспилотников, которые были поставлены в Россию, означает, что по крайней мере это могло произойти».
«Одним из очевидных ограничений в уничтожении беспилотников является вооружение МиГ-29, – продолжает свой анализ Томас Невдик. – Эти самолеты обычно совершают боевые вылеты с двумя ракетами “Вымпел” Р-27Р (AA-10 Alamo) с радиолокационным наведением и четырьмя ракетами Р-73 (AA-11 Archers) с тепловым наведением. Однако, как показал опыт борьбы с беспилотниками на Ближнем Востоке, ракеты с тепловым наведением не всегда являются лучшим вариантом для сбивания небольших дронов с ограниченной инфракрасной сигнатурой, а минимальная дальность действия Р-27Р [2 километра] может потребовать от пилота отхода от цели перед выстрелом». Надо добавить, что упомянутые ракеты – дорогие и крупные, весят 253 и 103 килограмма соответственно.
Как и в случае поражением с земли, наилучшим решением для самолета оказывается скорострельный пулемёт или пушка. «Возможно, бортовая 30-миллиметровая пушка МиГ-29 была бы лучшим вариантом в такого рода боях, – заключает Невдик. – Хотя это потребовало бы от лётчика большой практики в стрельбе, а магазин пушки очень ограничен». Это всего 150 снарядов (в поздних модификациях МиГа вообще уменьшили до ста!), чего хватает лишь на несколько секунд стрельбы…
В заключение надо добавить, что тот самый МиГ, который сбил иранские дроны над Украиной, в результате получил повреждение двигателя осколками цели: лётчик катапультировался, самолет утрачен. При этом современную стоимость Миг-29 западные эксперты оценивают в 11–25 миллионов долларов. А это означает, что для «окупаемости» надо было сбивать не пять, а 550–1250 «Гераней». Не говоря уже о том, что восполнить утраченные борта, в отличие от дронов, практически не реально.
Генерал-лейтенант в отставке Бен Ходжес (Ben Hodges), командующий Вооруженными силами США в Европе в 2014–2017 годах, считает, что Украина должна наносить упреждающие удары по пусковым установкам ударных дронов, в том числе расположенным на территории России.
С такой рекомендацией не соглашается Питер Дикинсон: «Это сразу поменяет видение всего конфликта. На Западе есть большая группа избирателей в разных странах, эмоции и чувства которых тут же изменятся. Сейчас они видят в Украине жертву, которая героически борется, чтобы защитить себя от нападения со стороны сверхдержавы, и это является главной причиной, по которой Украина пользовалась и продолжает пользоваться такой большой международной поддержкой. Если же она начнет наносить удары вглубь России, хотя это абсолютно оправдано с военной и, возможно, с моральной точки зрения, то это поставит прежнее восприятие под сомнение. Поэтому нанесение таких ударов было бы очень рискованным выбором со стратегической точки зрения».
Генерал Марк Хертлинг с горечью резюмирует: «К сожалению, Украину сегодня можно назвать военной лабораторией. Её боевой опыт показывает, как эволюционирует война и каково её будущее лицо. Но говоря о дронах и ракетах, мы сегодня не должны упустить, для чего их использует Путин и российские войска: эти ракеты и беспилотники нужны им для поражения гражданского населения и общества.
По определению Женевских конвенций, это являются военными преступлением, и я думаю, что одна из ключевых вещей, которую мы, Запад и другие, должны сделать, – это превратить Путина в изгоя на мировой арене и продолжить добиваться его обвинения как военного преступника для предания суду в Гааге».
Автор: Евгений Комаров; Голос Америки
