О будущем силовых структур Беларуси: “Власть должна не забывать: пытки предусматривают высшую меру наказания”
Белорусы подали более двух тысяч заявлений о применении насилия сотрудниками милиции, по пятистам из них есть полная доказательная база, что позволяет возбудить уголовные дела по факту совершения пыток в отношении граждан Беларуси.
Об этом в эфире Настоящего Времени заявил Павел Латушко, член президиума Координационного совета белорусской оппозиции. По его словам, сейчас по этой причине в Следственном комитете Беларуси происходит фактически раскол.
— Вы показывали сотрудников Министерства внутренних дел – различных подразделений, – которые совершают преступления сегодня и совершали их на улице Минска. Вы знаете, что сейчас складывается очень сложная ситуация в Следственном комитете, особенно в центральном аппарате?
— Почему?
— Центральный аппарат Следственного комитета идет фактически на раскол. Девятого и десятого ноября истекают сроки принятия решений по возбуждению уголовных дел по фактам совершенных преступлений в отношении граждан Беларуси сотрудниками милиции.
У нас есть сведения, что 2300 заявлений было подано гражданами Беларуси по состоянию на 18 сентября. Из этих 2300 заявлений проверку прошли 1800. И уже по пятистам есть полная доказательная база о возможности возбуждения уголовных дел по факту совершения пыток в отношении граждан Республики Беларусь. И девятого-десятого числа истекает последний срок, когда следователи должны принимать решения о возбуждении этих уголовных дел.
Кстати, надо понимать, что если есть полная доказательная база, значит, есть фамилии всех сотрудников МВД, всех сотрудников спецподразделений, которые занимались пытками, убийствами, истязали, мучили и продолжают мучить белорусских граждан. Если следователь не возбуждает уголовное дело, то он фактически сам становится соучастником преступления.
И вот сегодня следователь должен для себя сделать моральный выбор: или он становится в ряд вместе с милиционерами, которые убивали, истязали, издевались, или он делает выбор в пользу правды, в пользу верховенства закона и быть с народом. Даже при чем здесь пафос – быть с народом – действительно ли он считает, что закон является приоритетом в его деятельности. И вот из-за этого начинается раскол.
— Павел, по вашей информации, есть такие следователи, которые все-таки намерены подписать бумагу о возбуждении уголовного дела?
— Таких следователей достаточно много, поэтому сейчас стоит вопрос об отставке всего руководства Следственного комитета, о замене руководства Следственного комитета сотрудниками МВД, фактически переподчинение Следственного комитета органу дознания и органу преследования, которым является МВД. Это очень серьезная ломка в государственном аппарате, власть этого очень боится. Она, конечно, будет препятствовать.
Но власть должна не забывать и следующее, и все те, кто совершил преступления: пытки предусматривают высшую меру наказания. Мы, конечно, против смертной казни. Я как человек, работающий в гуманитарной сфере, дипломат, деятель культуры, но вместе с тем эта статья сегодня это предусматривает.
И надо не забывать про детектор лжи. Я еще раз напоминаю: все сотрудники правоохранительной системы прекрасно знают, что в обязательном порядке они проходят детектор лжи. И ситуация поменяется завтра – все они переживут Лукашенко, переживут. Месяц, два, год, если кто-то мечтает, что пять лет он пробудет у власти, – и тогда они все пройдут детектор лжи, и все будет вскрыто, все они будут привлечены к ответственности. К сожалению, ответственность будет жесткой.
Почему власти Беларуси не расследуют избиения и пытки в изоляторах – объясняет правозащитница
В Беларуси за два месяца после президентских выборов правозащитный центр “Весна” зафиксировал более 500 случаев насилия над людьми, попавшими в изоляторы. Ни одного дела в отношении тех, кто бил и применял пытки, заведено не было.
В августе белорусские и иностранные правозащитные организации создали Международный комитет по расследованию пыток в Беларуси, совершенных против участников мирных акций. Комитет фиксирует случаи пыток, вместе с адвокатами готовит судебные иски и оказывает пострадавшим юридическое сопровождение, готовит сообщения и жалобы в международные органы и отчеты по собранной информации.
Виктория Федорова, председатель организации “Правовая инициатива”, участвующей в создании и работе комитета, в эфире Настоящего Времени рассказала, что известно о задержанных, находящихся в белорусских СИЗО, и что делают государственные органы для расследования жестокого обращения с людьми в изоляторах.
— Получается, что все вопросы о том, сколько людей пострадало, мы узнаем от правозащитников. А государственные органы проводят хоть какое-то следствие, собирают хоть какую-то статистику, о которой вам было бы известно?
— Первая статистика была 17 августа, это статистика Следственного комитета. Они говорили о порядка 700 заявлений от пострадавших от противоправных действий сотрудников милиции. Потом был какой-то небольшой апдейт, где говорилось, что уже более тысячи.
— Расследования есть? Тысяча заявлений, даже силовики признают, что они есть. Дела заведены?
— Нет, ни одного уголовного дела не возбуждено. Сейчас проходят проверки. Проверки по законодательству могут продлеваться вплоть до трех месяцев. Если будет приостановлена проверка для проведения экспертизы, для получения результатов экспертизы, то это может растянуться на дольше. У многих наших заявителей, пострадавших, которым мы помогали, до 10 октября продлены сроки проверки. То есть буквально через несколько дней мы получим первый результат о том, будут ли возбуждены уголовные дела, либо они опять начнут затягивать эти проверки.
Мы крайне негативно относимся к тому, что проводятся просто проверки. Это не следствие, это не возбужденные уголовные дела. В рамках проверки следователь очень ограничен в своих полномочиях, он может опросить кого-то. Это не все следственные действия, которые необходимы для экстренной фиксации всего произошедшего.
Конечно, особый цинизм мы наблюдали совсем недавно. По-моему, 5-го или 6 октября мы получили ответ из прокуратуры города Минска на наш запрос о том, какие действия предприняла прокуратура в связи с массовыми пытками на Окрестина. И нам заявили, что эта информация ограниченного распространения. То есть нам отказали в предоставлении какой-либо информации о том, что сделала прокуратура.
— Даже если они захотят пожурить или наказать, не наказать кого-то из людей, которые работают на Окрестина, ни вы, ни кто бы то ни было, кто там был, об этом не узнают?
— У них позиция такая. Эта позиция не выдерживает никакой критики.
— Что сейчас происходит с задержанными в белорусских изоляторах, на том же Окрестина? Мы видели абсолютно четко всплеск насилия в первые недели после выборов. Потом ситуация успокоилась или нет, стала мягче или нет? Что вы знаете об этом?
— К сожалению, мы получаем все еще информацию о чрезмерном применении силы. В основном это происходит во время задержаний. Но эти случаи уже не стали настолько массовыми, систематическими, как это было в августе.
Плюс из позитивного, конечно, стоит отметить, что переполненность в том смысле, в котором она была в августе, уже не присутствует. Людей оперативно переводят в Жодино, Барановичи, в другие изоляторы. Такого массового [потока], когда по 50-70 человек содержались в камерах, теперь нет.
— Стало известно, что арестован 25-летний молодой человек, он грузчик, который исписал стены дома в Минске, где живет ОМОН. Там были надписи вроде: “Каково вам смотреть в глаза своим детям?” Против него завели уголовное дело. Что сейчас происходит среди силовиков, которые работают в ОМОНе или живут в подобных домах, например, когда идет их деанонимизация?
— Мы не контактируем с этими людьми, поэтому прямой информации от них у меня нет, конечно. Мы видим, что насилие в такой форме, как оно было в августе, сейчас не применяется. Но оно есть. Жесткие задержания точечные, они присутствуют. Я хочу отметить, что до тех пор, пока руководство страны, лицо, которое занимает в настоящее время пост президента, министр внутренних дел, пока они публично не осудят все произошедшее насилие, ничего не поменяется.
До тех пор, пока не будут возбуждены уголовные дела, до тех пор, пока не будут отстранены от должности руководитель ОМОН ГУВД Мингорисполкома Балаба, руководитель ЦИПа на Окрестина Шапетько, который является начальником учреждения, в котором с 9-го по 12 число происходили массовые избиения людей. До сих пор у сотрудников ОМОНа, других ведомств, которые на улицах Минска и других городов атакуют мирных демонстрантов, будет постоянное чувство вседозволенности и не будет этого ощущения неизбежной ответственности за их действия.
— Мне кажется, при Александре Лукашенко этого с ними не случится, они свои места не должны потерять по логике того, что происходило.
— Да, мы тоже так думаем. Мы видим сейчас, что любое возбуждение уголовного дела против сотрудников ОМОНа либо иных силовиков будет иметь для действующей власти опасность. Потому что это деморализует тех людей, которые обязаны каждое воскресенье и по будним дням идти на войну со своим народом.
— Надписи этого 25-летнего грузчика, призывы к стыду людей, которые служат в ОМОНе, тоже, видимо, деморализуют, раз против него сразу уголовное дело завели за то, что он написал на доме, где живет ОМОН? Как это воспринимать иначе?
— Я думаю, да. Поскольку силовики, ОМОН в том числе, уже несколько месяцев на военном положении, они все уставшие, в том числе они видят, что происходит на улицах, что они не воюют с какими-то боевиками, они против мирного народа. Конечно, такие действия по их деанонимизации, по написанию комментариев в соцсетях, их находят по номерам телефонов и звонят – конечно, это пугает и их, и их семьи. Поэтому руководство МВД вынуждено делать вид, что [жестко борется с теми, кто это делает].
